И в эту самую секунду гнев Блейда на Онорию остыл. Она совершила ошибку и поняла это. Но вела себя так с благими намерениями, полагаясь лишь на собственные знания. Да, Онор боялась Блейда и не доверяла ему, и, бог свидетель, он заслужил свою репутацию.

— Что случилось? — спросил Чарли.

— Он заморил мя голодом до безумия, — ответил Блейд. — Эмили пожелала повидаться, и Викерс разрешил.

Чарли встретился взглядом с рассказчиком и увидел у него на лице тот же ужас, что ощущал сам.

— Такшо не говори, будто я не понимаю, — прошептал Блейд. — Понимаю, причем лучше любого другого бедолаги в Лондоне. Ты не хошь навредить сестрам? Эт хорошо. Вот так мы и сделаем. Как почуешь приступ голода, вспомни о сестрах. Представь их, и используй свой страх, чтобы собой управлять.

— Вы тоже так делаете?

— Нет, — мрачно отозвался Блейд. — У мя есть тока воспоминания. И клянусь, я не дам те повторить мой путь.

Он видел, что мальчик обдумывает его признание. Пусть Чарли только четырнадцать, но в его взгляде хватало боли и страха. Малец рано повзрослел.

— Тогда ладно, я согласен, — наконец прошептал он.

Не в силах смотреть на обращение брата, Онория сбежала на кухню и попыталась отвлечься, занявшись мытьем посуды. Она опустила руки по локоть в мыльную воду, очистив разум от всего и сосредоточившись на работе по дому.

«Я хочу убить сестер!»

Чарли выкрикнул это с таким лицом… «Как ножом по сердцу». Как же Онория ошиблась. Причинила брату столько боли только потому, что не видела другого выхода, ослепленная дурацкой гордостью.

«Как я найду лекарство, если отец не сумел? Как смела я решать за Чарли, когда понятия не имела о его мучениях?»

Онория чувствовала себя потерянной. Много месяцев у нее была цель: работать от рассвета до заката, наскрести монеты на доктора, на коллоидное серебро… Это все теперь не нужно. Блейд дал ей столько, что в жизни не потратить, а теперь еще и отбирает у нее Чарли.

Это несправедливо.

Он помог ее брату, когда сама Онор оказалась беспомощна. Где-то в глубине души затаилась обида. Опять эта гордость. Осознав, насколько безобразны подобные мысли, Онория их отринула.

Сейчас Блейд давал Чарли свою кровь, снова помогал — а ведь получил так мало взамен.

Она никогда не встречала такого голубокровного. Слишком долго видела в нем лишь очередного представителя Эшелона, погрязла в собственных и отцовских предрассудках. Держала Блейда на расстоянии, возводила стены вокруг сердца, боясь, что господину удастся туда проскользнуть.

А теперь он на нее злился. «И разве я этого не заслужила?»

Какую кашу она заварила. Слезинка скатилась по щеке, потом еще одна и еще. Онория утерла их. Ей надоело плакать. Это ничего не даст. И все же она не могла сдержаться.