Одни исследователи предполагают, что так находчивый издатель выразил свой шутливый протест против того, что биографии классиков постепенно «бронзовеют», а сами литераторы превращаются в «священных коров».

По другой версии, Вяземский планировал написать большой роман о жизни Лермонтова и сделать Оммер де Гелль одной из героинь. «Мемуары» же были опубликованы в качестве пробы пера, которая оказалась неудачной: Вяземский отказался печатать свое произведение, пока в живых остаются люди, знавшие поэта.

Одна из самых известных мистификаций в отечественной литературе – Козьма Прутков был придуман для забавы.

В начале 1850-х годов братья Алексей, Александр и Владимир Жемчужниковы и их кузен Алексей Толстой, чтобы развлечь себя, стали сочинять басни от лица некоего самодовольного графомана. Имя и фамилию они «позаимствовали» у своего камердинера.

«Мы были тогда молоды и непристойно проказливы, – рассказывал много лет спустя Алексей Жемчужников Бунину. – Жили вместе и каждый день сочиняли по какой-нибудь глупости в стихах. Потом решили собрать и издать эти глупости, приписав их нашему камердинеру Кузьме Пруткову, и так и сделали, и что же вышло? Обидели старика так, что он не мог простить нам этой шутки до самой смерти!».

Широкой публике Пруткова представили в 1854 году, когда в журнале «Современник» были напечатаны несколько его стихотворений.

Их «автор» оказался человеком многих талантов – сочинял басни, пьесы, афоризмы. Создатели не только писали за Пруткова, но и придумали ему подробную родословную, детальную биографию и даже заказали его портрет.

По легенде, литератору было около 50 лет, он провел всю жизнь на государственной службе в пробирной палатке, дослужившись до должности директора, владел поместьем в районе железнодорожной станции Саблино, имел множество детей. Впоследствии Толстой и Жемчужниковы даже придумали ему смерть: Прутков «скончался» от апоплексического удара в своем кабинете 13 января 1863 года в 14:45.

«Современник» опубликовал некролог.

Вымышленный писатель быстро приобрел всероссийскую популярность. Его собрание сочинений только до революции выдержало 12 изданий; пьесы Пруткова ставились в театрах; афоризмы ушли в народ, да там и остались до сегодняшнего дня.

После смерти создателей Козьмы на литературной сцене даже появились его «родственники»: так, в 1913 году вышел сборник стихотворений Анжелики Сафьяновой, «внучатой племянницы» Пруткова (это была мистификация писателя Льва Никулина).

Весьма известным и талантливым мистификатором был французский поэт Пьер Луис, живший на рубеже XIX–XX веков.

Он любил искусство стилизации, прекрасно владел античными поэтическими метрами. И однажды поведал журналистам грандиозную новость: им якобы обнаружены и переведены стихи неизвестной древнегреческой поэтессы Билитис, жившей в VI веке до нашей эры и писавшей в стиле Сафо. Луис утверждал, что некий археолог (ясное дело, несуществующий) доктор Гейом обнаружил гробницу этой поэтессы.

Кроме того, в изданиях «Песен Билитис» был помещен ее портрет (!), срисованный якобы чудом уцелевшей античной статуи (как оказалось, «портретом» стал рисунок одной из античных статуй из коллекции Лувра).

Луис придумал и легендарную биографию поэтессы, и ее «почитателей» среди древнегреческих поэтов и художников более позднего времени (якобы, отсюда и ее статуя, изваянная знаменитым античным скульптором, ведь никакого скульптурного портрета, разумеется, не могло быть в VI веке). Он был так убедителен, что в существовании Билитис не усомнились и профессионалы, она даже попала в словарь античных писателей.

Надо ли объяснять, что все произведения «великой гречанки» писал сам Пьер Луис. Обман? Да! Самопиар? Да! Но, согласитесь, выпустить несколько сборников песен с преобладанием дактило-трохеического размера и чтобы было ах как похоже на древние шедевры, мягко говоря, непросто!

Одной из самых сенсационных и скандальных литературных историй ХХ века стала гипотеза о том, что Артюр Рембо – это всего лишь мистификация, выдуманная Полем Верленом.

Как принято считать, эти двое поэтов были не только коллегами по цеху, между ними существовали и иные отношения.

Сторонники теории о том, что поэта Рембо никогда не существовало, в качестве доказательств приводят действительно странный, но реальный факт: Артюр Рембо писал стихи только в период их дружбы и сотрудничества с Верленом, то есть в начале 1870-х годов, а затем занимается чем угодно – путешествует, торгует кофе, оружием, пряностями. Но ни разу до самой смерти не возвращается к литературной деятельности. Объяснить этот феномен биографы поэта действительно не могут.

Так что у сторонников мистификации позиция убедительная. Поэзия Верлена и Рембо действительно очень близка по стилю, технике, по духу. Ну а выдать свои произведения за творения реально существовавшего, но не имевшего отношения к поэзии человека, не столь уж сложно, если поставить себе такую цель.