Поэт Марк Лисянский вспоминал, что друзья хотели купить Светлову на новоселье платяной шкаф.
– Зачем мне шкаф! У меня всего один костюм, и он всегда на мне, – воскликнул Михаил Аркадьевич.
При обсуждении повести Казакевича «Звезда» писательница А. сказала:
– Удивительно! Говорят, раньше он писал посредственные еврейские стихи, а теперь у него великолепная русская проза.
– Дорогая, – ответил ей Светлов, – не перейти ли тебе на еврейские стихи?
Принимали в Союз писателей поэта, человека малоспособного, но пробивного. Светлов высказался против. Кто-то защищал:
– Но ведь его стихи посвящены важной, солдатской теме.
– Когда я читаю хорошие стихи о войне, – возразил Светлов, – я вижу: если ползет солдат, то это ползет солдат. А тут ползет кандидат в Союз писателей.
Автор детективной пьесы, сразу прошедшей во многих театрах, купил массивные золотые часы с массивным золотым браслетом. Увидев это сооружение, Светлов усмехнулся:
– Старик, – сказал он, – а не пропить ли нам секундную стрелку?
Известная писательница в часы бомбежек проводила время в бомбоубежище за вязанием. Впоследствии она написала воспоминания о войне.
– Теперь она думает, – сказал Светлов, – что спицы приняты на вооружение.
Поэт Сергей Орлов подарил Светлову свою книгу «Колесо».
– Старик, – сказал Светлов, – еще три колеса и… машина!
Михаил Светлов умирал от рака. О своей болезни он знал. Его пришел навестить близкий друг, артист Ермоловского театра Семен Гушанский, и Светлов, указав ему на бутылку «Боржоми», что стояла на тумбочке возле кровати, сказал:
– Ну вот, Семенушко, и я скоро буду так…
– Как? – не понял Гушанский.
– А прочти, что на этикетке написано…
А написано было:
В последний раз Светлов приехал из больницы в Центральный Дом литераторов – попрощаться… Его спросили, как он себя чувствует.