– Вот и хорошо. Наелся?
– Угу.
– Ну, пойдём, я тебя уложу.
Он уже несколько лет меня не укладывал! С самого моего появления в этом доме, каждый вечер, если не был занят на работе, он приходил перед сном ко мне в комнату, садился на стул рядом с кроватью, рассказывал что-нибудь, или слушал, что рассказывал я, укутывал, гладил по голове, желал спокойной ночи. У меня в жизни ничего нет дороже воспоминаний об этих «укладываниях». Я всегда жалел только об одном, что они слишком поздно начались, и слишком рано закончились.
– Ты помнишь, как в больнице лежал после интерната?
– Ещё бы.
– Как только оправился немножко, сразу стал за всеми там ухаживать, всем помогать. Мне медсёстры говорили, какой у вас заботливый, добрый мальчик. Спи, сынок, не переживай. Всё ещё сто раз переменится. Знаешь стишок «мамы всякие нужны, мамы всякие важны», авось и ненаглые медицине пригодятся. А не выйдет с медициной – значит не выйдет, ничего страшного. Ну, милый мой, не расстраивайся.
– Я тебя больше всех на свете люблю.
– И я тебя дорогой, спи спокойно.
Утром мне показалось, что наша с отцом ночная встреча была сном.
– Папа ночевать приезжал? – спросил я у Олеси.
– Здрасьте. Ты ж его видел. На кухне сидели. Заспал?
– Угу.
А сам думаю, хорошо, что не только я его видел.
– Ни свет, ни заря уж опять на работу поехал.
– А Митя дома?
– Не знаю. Может спит, а может не ночевал. Я Аркадия-то Борисыча слышала как привезли, машина подъехала, а больше вроде ничего не шумело.
– Да. Я тоже не слышал.
Поболтал ещё немного с Олесей о том, о сём, кофе выпил с булочкой, вернулся к себе. Подумал, что хорошо бы уроки какие-то поделать. Поковырялся с анатомией, потом немного в интернете полазил, поискал статейки для реферата по истории. На этом мой учебный энтузиазм иссяк. И тут вдруг стучится ко мне, кто б вы подумали. Митя! Когда и как он дома оказался – загадка.
– Ты здесь, дитя?