— Да что-то жажда не мучает, — добродушно проворчал Димка. — Не извиняйся, высушу как-нибудь или переоденусь.

— Давай зайдём в туалет, — предложил я, увидев табличку, — феном высушим.

— Каким феном?

— Сушилкой для рук.

Мне во что бы то ни стало хотелось загладить вину. Кто же знал, что Климов проснётся и нечаянно опрокинет стаканчик. Димка не стал сушить мокрые брюки, бросил сумку на пол и стал рыться в ней, что-то выискивая.

— Спортивные штаны куда-то делись, придётся шорты надеть, — пробормотал он, застегнул молнию и скрылся в кабинке. — Ты иди, Глеб, тебе, наверно, некогда.

— До пятницы я совершенно свободен, — пошутил я. — Самолёт в Тюмень через три с половиной часа. А ты как будешь добираться до своего центра?

— На такси, как все. — Климов вышел из туалета, опираясь на костыль, сунул мокрые брюки в сумку.

— Я провожу, всё равно делать нечего.

— Ну проводи, если нечего…

Мы двинулись к выходу. Я нёс багаж и украдкой посматривал на своего однокурсника, на его ноги, вернее. Если бы не эти шорты, открывающие дрожащие колени! Как часто, оказывается, в жизни всё зависит от случая или череды случайностей…

И вот Дима ковылял чуть впереди, я плёлся следом, чувствуя себя очень скверно. Мимо прошёл сотрудник аэропорта в ярком жилете со светоотражающими полосками, он катил инвалидную коляску с сидящей девушкой.

Посмотрел на Димку:

— Вам нужна помощь? Сейчас вас отвезут.

— Нет, сам справлюсь, — мотнул головой Климов и сжал губы. Кажется, он обиделся.

Мы вышли из дверей терминала. Одна за другой к бордюру подъезжали жёлтые машины, забирали пассажиров. Я смотрел, как Димка вызывает такси, потом сказал:

— Позвони мне. Сообщи, как лечишься и как вообще дела…

— Ладно, позвоню.

Подъехало такси с чернявым водителем за рулём. Я помог уложить сумку в багажник, открыл заднюю дверь.

— Счастливо тебе, выздоравливай!