Он помрачнел и отошёл — обиделся. Проводил нас завистливым взглядом — я просто затылком почувствовал.

Катя просмотрела меню, выбрала салат, бифштекс с овощами, тирамису и какой-то безалкогольный коктейль. Я из солидарности заказал то же самое.

— А он странный, — вдруг сказала она и откинулась на спинку стула.

— Кто? Официант?

— Твой друг.

Я был удивлён тем, что Катя ещё думает об Игоре, но понял: она немного уязвлена.

— А-а, Игорь… Он мне не друг. Так, приятель. Ему для поездки на озеро компания была нужна.

— Тогда на пляже полчаса уламывал меня на свидание, а теперь не узнал.

Я усмехнулся: это не его вина, и поспешил переменить тему. Не хватало ещё в такой романтической обстановке обсуждать Макаркина!

Вечер прошёл замечательно. Общаться с Катей было легко, так можно беседовать с очень близким человеком, который знает тебя, а ты его. С которым нет неловких, мучительных пауз, который понимает тебя с полуслова и даже без слов, потому что он и ты почти одно целое. Именно так я чувствовал, уверен, что Катя тоже. К тому же, она такая красавица! Эти оленьи глаза и нежный румянец просто сводили меня с ума.

«Ты головы-то не теряй!» — послышался шёпот старухи Клавдии. Я дёрнулся и испуганно уставился на Катю, но она ничего не слышала, ела пирожное десертной вилочкой.

«Сам разберусь», — подумал я и снял перстень, положил в карман. Это не всегда помогало от Мельниковой, но лучше снять. Ещё не хватало, чтобы она свидание мне испортила! Сговорились, что ли? Сначала Макаркин, потом Клавдия.

На прощание Катя сказала: «Спасибо за прекрасный вечер», и поцеловала меня. Я на мгновенье почувствовал на щеке мягкие губы и ещё долго вспоминал запах её волос, духов и чего-то неуловимо-прелестного.

…Не успел переступить порог дома, как позвонил Игорь. Я вздохнул и снял трубку:

— Алло.

— Вернулся уже или всё гуляешь? — спросил Макаркин неестественно весёлым тоном.

— Вернулся. А ты чего хотел? Я спать собираюсь.

— Мы правда встречались с этой девушкой на озере? Как её зовут?

— Угу, встречались. — Ты пытался с ней познакомиться, а она тебя отбрила. Макарыч, может, ты не помнишь ничего, потому что хочешь забыть неприятное?

Игорь тяжело задышал в трубку: