Получалось, что в среднем на душу населения в губерниях Европейской России приходилось в 1,3 раза больше прямых податей, чем в Польше; в 1,6 больше, чем в Прибалтике; почти в два раза больше, чем в Средней Азии; в 2,6 раза больше, чем в Закавказье. Коренное население Сибири платило государству в 10 раз меньше, чем русские крестьяне в тех же регионах.
По некоторым подсчетам, население окраин ежегодно «обогащалось» в среднем на сумму от 12 до 22 рублей на одну душу мужского пола. В среднем налогообложение великорусских губерний в сравнении с национальными окраинами в конце XIX века было больше на 59 %. «Казна больше берет с населения [Центра], чем дает ему», – признавал в начале XX столетия крупный чиновник Министерства финансов П.Х. Шванебах. (Историк Б.Н. Миронов).
Знал ли об этом Ленин? Ну конечно же знал! Культурный человек – университет закончил. Однако “ничего личного, только бизнес”, сиречь “политика”… Поэтому он продолжал долбить с упорством дятла:
А в работе «О национальной гордости великороссов» вождь пролетариата просто припечатал:
Марксистские идеи в начале ХХ века были популярны, как звёзды Голливуда в спустя 50 лет, а Ленин был непререкаемый авторитетом, труды которого знали, любили и учили. А заучив – начинали претворять в жизнь.
Так что фины, поляки и прочие “угнетённые великоросами” народы грабили, вешали, убивали вроде как не русских, а своих угнетателей, которые одновременно были «откровенными и прикровенными рабами» (диалектика, однако). В их глазах вчерашние соседи-русские были, как и учил Владимир Ильич, «вызывающими законное чувство негодования, презрения и омерзения холуями и хамами».
Нет-нет! Ленин в своих работах отнюдь не призывал уничтожать русских. Он призывал уничтожить класс угнетателей. И сразу же называл имя этих угнетателей – великороссы. Ну а 1+1 умели складывать даже 100 лет назад. Вот оно и сложилось как сложилось…
Первой перестала поддерживать общественный порядок полиция в Финляндии, парализованная терактами и бунтом военных частей. Стихийно почти на всей территории княжества стали возникать отряды самообороны, именуемые «Финским охранным корпусом» (шюцкор), которые руководствовались не столько классовым, сколько откровенно националистическим, подходом. Они провозглашали построение не просто независимой, но и «этнически чистой» Финляндии, границы которой желательно раздвинуть до Урала, где и соединиться с победоносной японской армией.
В это время в финских газетах стали появляться такие призывы: «Если мы любим свою страну, нам нужно учиться ненавидеть ее врагов… Поэтому во имя нашей чести и свободы пусть звучит наш девиз: «Ненависть и любовь! Смерть «рюсси» [финское презрительное наименование русских]» Или: «Россия всегда была и останется врагом человечества и гуманного развития. Была ли когда-либо польза от существования русского народа для нас? Нет!»
Причину такого положения дел весьма четко сформулировал финский историк О. Каремаа: «Во время революции в Финляндии за разжигаемой русофобией, как представляется, стояло желание сделать русских козлами отпущения за все жестокости и тем самым обосновать собственные идеи», … без внешнего врага поднять массы на войну было бы сложно».
В итоге ненависть к русским вылилась в Финляндии в открытые этнические чистки. В Таммерфорсе после его занятия национальными революционными силами, было уничтожено около 200 русских, в том числе офицеров, число казненных в Выборге оценивалось в 1000 человек.
Выборгский архитектор Виетти Нюканен рассказывал, как в 3.30 или 4.00 часа Шюцкор захватил Выборгский замок: «Начиная с утра, они приводили в замок арестованных, среди которых было много людей с чинами и примерно десять человек из них позднее там же и расстреляли».
Один из жителей Выборга, так описывал происходившее в городе: «Решительно все, от гимназистов до чиновников, попадавшиеся в русской форме на глаза победителей пристреливались на месте; неподалеку от дома Пименовых были убиты два реалиста, выбежавшие в мундирчиках приветствовать революционных финнов; в городе убито 3 кадета… Кого расстреливали, за что, все это было неизвестно героям ножа! Убивали на глазах у толпы; перед расстрелом срывали с людей часы, кольца, отбирали кошельки, стаскивали сапоги, одежду и т. д. Особенно охотились за русскими офицерами; погибло их несть числа и в ряду их комендант, интендант, передавший перед этим националистам свой склад, и жандармский офицер; многих вызывали из квартир, якобы для просмотра документов, и они домой уже не возвращались, а родственники потом отыскивали их в кучах тел во рву: с них оказывалось снятым даже белье».
Поверенный из города Вааса Ёста Бреклунд, который лично участвовал в расстреле, рассказывал о случившемся:
«…Зрелище было неописуемо ужасно. Тела расстрелянных лежали как попало, кто в какой позе. Стены валов были с одной стороны окрашены запекшейся кровью. Между валами было невозможно двигаться, земля превратилась в кровавое месиво. О поиске не могло быть и речи. Никто не смог бы осмотреть такие груды тел».
Купец А. Ф. Вайтоя и домовладелец Юлиус Хяурюнен свидетельствовали: Убивали детей: «Самыми молодыми из убитых были 12-летний Сергей Богданов и 13-летний Александр Чубиков, которых расстреляли между валами. 14-летний сын рабочего Николай Гаврилов пропал. Возможно, это был тот самый мальчик, о котором рассказывал Импи Лемпинен: «я опять попал в группу, где шепотом говорили по-русски, было много русских. Там был и мой знакомый 14-летний мальчик, говоривший по-русски, который родился в Выборге. К группе устремился один изверг с веткой лапника на шапке и прокричал: «Разве вы не знаете, всех русских убивают?». Тогда этот молодой мальчик обнажил грудь и прокричал: «Здесь есть один русский, стреляйте». Изверг достал оружие и выстрелил, погибший мальчик был отважным русским».