– Простите, сёкан, – поклонился адъютант, – связь с Харбином ещё вчера потеряна. Причины выясняются…
Лето 1904 года. Харбин.
Причиной потери связи с Харбином был великий князь Александр Михайлович, одновременно атаковавший японский гарнизон с двух направлений – с юга от реки Сунгари и со стороны Владивостока. Ввиду численного превосходства противника штурм города решено было провести ночью, опираясь на добровольных проводников – жителей Харбина, бежавших накануне от оккупационной армии микадо.
В заранее намеченный предрассветный час в местах дислокации японского гарнизона бухнули первые пристрелочные выстрелы. Корректировщики Первой Тихоокеанской бригады морской пехоты, как назвал свой отряд Александр Михайлович, заранее занявшие места на крышах и колокольнях, отсемафорили поправки. После чего 16 орудий двух бронепоездов и 22 пушки кораблей амурской флотилии начали непланово и бегло будить солдат японской армии.
Снайперы, прикрывавшие корректировщиков, не забывали о своём основном предназначении и усердно прореживали командный состав противника, прекрасно просматриваемый на фоне разгоравшихся пожаров. После часа непрерывного геноцида, на набережную реки Сунгари и на центральную станцию был выброшен десант. Корабли отправились захватывать мосты, а бронепоезда – блокировать возможный подход подкреплений.
Японские солдаты не были трусами. Офицеры были достаточно грамотны. Но что они могли сделать против тактики штурмовых групп Советской армии образца 1945 года с массированным использованием ручных гранат, пулемётов, снайперов и десантных пушек Барановского, оказывающих непосредственную поддержку атакующим и имеющих оперативную радиосвязь между подразделениями.
За полгода, минувшие с первого знакомства князя с мемуарами героев Отечественной войны 1941-45 годов – генералов Чуйкова и Галицкого, князь успел наизусть выучить их наставления, купленные потом и кровью в сражениях, которые дай Бог, удастся теперь предотвратить:
“Защитники Сталинграда создали штурмовую группу особого типа. Она возникла как орудие городского боя. Гибкая, максимально маневренная, грозная своими средствами, эта группа прошла испытания и активной обороны и наступления. Ее удар короток, действия быстры, дерзки… Успех штурма сталинградского «Дома железнодорожников» решили три группы, по 6–8 человек каждая. … Время и внезапность – два важнейших фактора успешного манёвра штурмовой группы. "Дом железнодорожника" был атакован в 10 часов утра. Для броска атакующие группы командира Елина располагали тремя минутами. Это было время, оставшееся с момента последнего выстрела пушки и последней очереди пулемётов по огневым точкам противника до момента возможного оживления этих ОТ. Бойцы ворвались в дом ещё до того, как противник оправился от губительного огневого воздействия. Через 30 минут пали все очаги сопротивления этого опорного пункта, был взят первый пленный, а гарнизон, состоявший из двух рот пехоты и роты тяжёлого оружия, полностью уничтожен. Таково значение фактора времени.… Ночью бойцы гвардии старшего лейтенанта Седельникова атаковали "Г-образный дом" без предварительного огневого воздействия. Одна за другой штурмующие группы врывались в этот дом через окна, на ходу бросая туда гранаты. Противник не мог сделать ни одного выстрела. За 20 минут атакующие прошли треть шестиэтажного здания, занимавшего два квартала. Таково значение фактора внезапности.”
Вооруженные “ноу-хау” командиров РККА Елина и Сидельникова, Маузерами К96 на 20 патронов и изготовленными в мастерских Владивостока гранатами системы Милса (которую ему ещё предстоит изобрести через 10 лет), осатаневшие от ежедневных тренировок "сопка ваша – сопка наша", морпехи князя воплощали на практике наставления из будущего, зачищая Харбин от застигнутого врасплох контингента противника.
К рассвету организованное сопротивление оккупационного гарнизона было подавлено. Сдав позиции в Харбине казакам Амурского войска, бригада перекрыла железную дорогу на Порт-Артур и Читу. Армия вторжения в Забайкалье с этой минуты оказалась отрезанной от связи, снабжения и пополнений.
Стратегическая диспозиция после освобождения Харбина представляла восхитительный слоёный пирог. На Ляодунском полуострове окопался Куропаткин, радующийся, что его перестали давить японские генералы. На севере русские войска полукругом охватывал генерал Нога во главе 90-тысячной армии. Его сил с лихвой хватало для блокирования полуострова, но явно недостаточно для уничтожения противника и взятия Порт-Артура.
Ещё севернее – от Мукдена до Харбина и от Харбина до Хингана “безобразничала” первая Тихоокеанская бригада князя Александра Михайловича, а западнее – в сторону Читы с яростью раненого бизона ломились армии Куроки и Оку, имея при себе в качестве чемодана без ручки британский экспедиционный корпус.
Их растянутые вдоль Транссиба коммуникации непрерывно долбили диверсионные группы Николая Михайловича, переключившиеся с карателей на интендантов. Снаряжение и боеприпасы, которые с удвоенной энергией расходовал авангард, жизнерадостно взрывались, сжигались, пускались под откос и уничтожались самыми затейными способами.
Глава 3. Революция опять требует жертв…
Всех этих новостей в России ещё не знали. В Петербурге было известно, что флот и армия Куропаткина безнадёжно блокированы у Порт-Артура, сдан Харбин и японские войска уже в Забайкалье.
– Что делает в Китае русская армия? Зачем Куропаткин стережёт чужое побережье, если враг уже гуляет по нашей территории? – возмущались практически все столичные газеты.
Военные неудачи, очевидная некомпетентность военачальников угнетающе действовала на умонастроение российского общества. Существовавшая в начале войны уверенность в непобедимости русского оружия была жестоким образом обманута. Разочарование и горечь усиливались тем, что поражение наносились “маленькой и отсталой” азиатской страной.
Шок переходил в ропот. Ропот – в беспорядки и акты неповиновения.
Отвечая на вопрос о своей профессиональной деятельности во время Всероссийской переписи 1986–1897 гг., тридцатилетний Николай II написал своим четким почерком – «Хозяин земли русской». В своем дневнике министров и генералов он без смущения называл: «мои слуги».
Но вот именно этого – хозяйской руки – с воцарением Николая II Россия не чувствовала. Если бы тогда была известна терминология ХХI века, то Николая II назвали бы “эффективным менеджером” со всем сарказмом, который только можно вложить в эти слова.