Нанда с подозрением смотрел в спину Мире, надеясь, что она прояснит, что конкретно ее так поразило, но, видя ее неспешность в этом вопросе, решил отбросить его в сторону. Пока забот и так хватало выше крыши. То, что выдалось несколько минут передышки можно считать настоящей удачей. Как, собственно, и то, что им удалось скрыться от преследователей.

Кстати, подумалось в этот миг Нанде, хотелось бы взглянуть на ту хрень, из-за которой весь этот замес произошел.

Он не успел ничего спросить у сестры, потому что она уже извлекла из шкафа спрятанный там до этого момента небольшой ящичек темно-серебристого цвета. Материал, из которого он был изготовлен, прежде Шоу никогда видеть не приходилось — сам парень даже не мог с уверенностью сказать, почему так решил, но больно уж необычно смотрелась поверхность ящичка, который Мира продолжала держать в своих ладонях. Складывалось ощущение, словно под этой тускло блестящей поверхностью что-то постоянно двигается, заставляя материал переливаться разными оттенками серого, черного и белого цветов.

— Это то, о чем я думаю? — неуверенно спросил Шоу. Сестра кивнула в ответ, внимательно изучая его реакцию насмешливым взглядом из-под длинных ресниц. Нанда, с широко распахнутыми от удивления и восторга глазами, выглядел сейчас как маленький мальчик, перед которым оказалась чудесная шкатулка, скрывающая в себе самые невероятные чудеса на свете.

Мира, смотрящая сейчас на лицо своего брата, почувствовала, как сердце наполнила давно, казалось, забытая за ненадобностью нежность. Ей по-настоящему не хватало Нанды все то время, что между ними продолжалась молчаливая, но бескомпромиссная и глупая война, по сути бестолковая, но так необходимая молодым людям для самоутверждения в этом жестоком мире. В эти минуты Мире вдруг показалась столь примитивной их былая никчемная вражда. Но именно так зачастую бывает между родными и близкими людьми…

Девушка прогнала пришедшиеся не к месту мысли. Сейчас для этих справедливых размышлений было совсем не время. Насколько она могла судить, сейчас по их следу рыскают уже не только быки Крэга, но и потерявшие маячок ребята Лона. И это только ожидаемый минимум. Как показывала практика, жизнь предпочитала усложнять задачи испытуемым, а посему можно было ждать в ближайшее время каких угодно осложнений.

— Можно посмотреть, что внутри? — несколько придя в себя от удивления, спросил Шоу, подняв все еще сильно удивленные глаза на сестру.

— Да, — кивнула девушка. — Почему нет?

— Не знаю, почему, — полузадушено ответил Шоу, уже пытаясь найти способ открыть хитрый замок ящика. Как он ни крутил эту загадочную вещицу, никак не мог взять в толк, где у нее верх, а где низ.

— Эй! — крикнула Мира, и Нанда удивленно уставился на нее, не прерывая ощупывания «волшебного ларца». — Осторожней. Поставь пока на стол, его просто так не открыть.

Нанда обиженно поджал губы, но указание выполнил, отставив ящичек на журнальном столике, спросил:

— Боишься, разобью?

Мира весело рассмеялась, словно маленькие колокольчики вдруг зазвенели в мрачноватой тишине комнаты:

— Нет, Нанда. Просто его и в самом деле просто так не откроешь. Сейчас покажу.

С этими словами девушка взяла ларчик со стола и легко несколько раз дотронулась до его серебристой поверхности, словно набрала какой-то код на невидимой клавиатуре. Нанда ощутил, что брови у него мгновенно взлетели на середину лба — слишком уж странными были эти манипуляции. Но в следующий миг с легким щелчком откинулась крышка, и взору парня предстал непонятной формы черный предмет, продолговатый, похожий на каплю смолы. Складывалось впечатление, что от этой капли вверх вдруг потянулись тонкие черные ниточки, странно переплетаясь. Спустя еще секунду перед глазами Шоу вдруг затрепетало таинственное черное пламя, центром которого служил налитый мрачной неведомой силой объект. Нанда, подталкиваемый непонятным влечением внутри себя, с сомнением протянул к нему руку. Но разгоравшийся неведомый огонь был столь манящим, что оторвать взгляд от него было, казалось, выше человеческих сил, а убрать ладонь — настоящее святотатство. По пальцам пробежало легкое покалывание. Языки черного пламени прянули в сторону пальцев парня, обожгли грозным пламенем, так, что Нанда, вскрикнув, отдернул руку, и резко, как под дуновением ветра, колыхнулись в противоположную сторону. Затем вновь втянулись в «каплю». Объект стал абсолютно безжизненным, каким и был прежде.

Мира удивленно посмотрела на брата. Похоже, произошедшее, было ей внове, но слова, которые произнесла девушка, разрушили данное предположение:

— Со мной то же самое было, когда я в первый раз открыла эту шкатулку. И с Крэгом, насколько я поняла его болтовню в тот день, когда увела эту штучку у него из-под носа.

— А что потом? — лелея обожженную черным огнем руку, зло спросил Шоу.

— Ничего, — пожала плечами Мира, захлопывая крышку ящика. — Больше не реагировал. Как будто срабатывает только в присутствии незнакомого человека, а потом теряет всякий к нему интерес.

— Ты хочешь сказать, что эта штука живая?