Он рванулся вперед.

Он успеет, если не будет оглядываться, чтобы убедиться, что она не гонится за ним. Окно в метре от тебя. Протяни руку, сделай шаг, и ты на свободе.

Ваня потянулся вперед. Он видел, как толпа бушевала. Женщины хватились за лицо. Прямо как в кино. Мужики трясли кулаками. Полицейские подняли автоматы.

Ваня прыгнул, схватился за оконную раму, порезал руки, почувствовал, как кровь потекла из ран, но боли не было.

И тут кто-то схватил его за ногу. Нога стала шлангом, по которой пустили кипяток. Этот жар разливался от его пятки, он быстро достиг всех конечностей и головы. Он ворвался в мозг, и Ваня увидел.

Он увидел маму, которая застукала его зимой шедшим из школы без шапки. Она отругала его. Спросила, хочет ли он остаться безмозглым на всю жизнь. Или, может, он хочет облысеть и быть таким же, как Леня, сын ее подруги, который был лысым уже в двадцать лет?

Он увидел отца, который сажал Ваню на колени в старом «москвиче» и разрешал ему рулить, когда ему не было и десяти лет. Они ехали очень медленно, за городом, по проселочной дороге, и Ваня визжал от радости. А потом они заехали на какую-то площадку, отец сказал повернуть направо, а Ваня повернул налево, и они чуть не съехали в болото. Отец вовремя успел вдавить педаль тормоза.

Ваня увидел младшего брата Тошика, который разбил окно мячом и так перепугался, что ему достанется от родителей, что Ваня взял вину на себя. Тошик потом с такой благодарностью смотрел на него. Ваня навсегда запомнил глаза брата в тот момент. Он был хороший малый. А вот Ваня был сорванцом. Ваня не хотел, чтобы родители ругали Тошика. Ведь у всех бывают в жизни такие ситуации, когда из-за случайности ты попадаешь в переплет. Как сейчас попал Ваня. Были тут люди, кто пытался выгородить его, как он младшего, но у них ничего не вышло.

Он увидел лицо Жени. Она улыбалась ему. И смеялась. Он вспомнил, как они катались на колесе обозрения. Ваня там был впервые. Он вжимался в ручку кабинки, дрожал, но не подавал виду. А когда Женя схватилась за ту же ручку и стала раскачивать кабинку, крича: «А-а-а, мы падаем», – его шары чуть не выпали из глазниц. Она долго над ним смеялась. Он влюбился в нее по уши. Она была смелая, она была отчаянная и веселая. И он любил бы ее до конца жизни.

И тут Ваня увидел ее по-настоящему. Женя стояла в толпе. Она не двигалась, спокойно смотрела на него.

Все замерло. Ваня застыл, держась за окно, что-то было сзади, держа его за ногу. Нога была поднята, как в комичной сцене. Толпа не двигалась, снег остановился, все превратилось в фотообои.

А Женя двигалась. Она вышла из толпы и направилась к нему, подошла к дому, не обращая внимания на застывших полицейских, поднялась по лестнице и оказалась прямо перед Ваней.

– Привет, – сказала она.

– Привет, – сказал он, – я хотел тебе позвонить сразу после работы, но у меня телефон сломался.

– А я уж было подумала…

– Нет, нет. Просто тут такая ситуация.

– Да, уже вижу, – сказала она.

Женя бросила взгляд Ване за спину.

Он не мог сделать того же. Он мог смотреть только вперед, только на нее. Да он и не хотел отводить взгляда. Ему нравилось смотреть на нее, и он хотел насмотреться, пока был еще жив.

– Ты знаешь, что это? – спросил он.