Ключи, у него же были ключи, закричал внутренний голос. Но другой голос ответил – да какие, нахрен, ключи, сейчас уже плевать…

А потом квартира стала заполняться шумом. Кто-то лез в окно. Кто-то кричал – всем лежать, руки на стену, никому не двигаться! Неужели полицейские пришли на помощь?

Ваня слышал все, что происходило дальше, но мозг многое отказывался принимать. Поэтому он запомнил только основное. В квартиру забрался сначала один полицейский, за ним второй. На улице, судя по голосам, собралась толпа.

Люди кричали.

А существо жрало. И тут оно издало какой-то звук, похожий на нытье старой толстой тетки. Оно будто бы что-то сказало.

– Мать твою, что это? – заорал один из полицейских, тот, что постарше.

– Не з… оно его жрет! – закричал второй.

Потом раздались выстрелы.

Уши взорвались. Ваня оглох.

Звон в ушах не стихал еще некоторое время. За этим звоном он слышал другие выстрелы и крики. А потом какой-то странный вой. Будто корова плакала.

Что-то грохнуло, но не выстрел.

Что-то упало.

Что-то врезалось в дверь шкафа, навалилось на него, шкаф содрогнулся. Дверь вылетела из пазов и придавила Ваню, как давилка во френч-прессе. Матрац смягчил удар, но Ваня ощутил себя сардиной в консервной банке. Ловушка обняла Ваню, как друга, и стала выдавливать из него воздух. Он уперся руками, но тяжесть была неподъемная.

А потом все затихло.

Нет, не затихло.

Это только выстрелы прекратились. Но воплей добавилось.

Что-то или кто-то орал, что-то или кто-то визжал, и еще что-то мычало. Все смешалось.

Раздался топот в коридоре, топот в подъезде. Повсюду хлопали двери. Ваня слышал на улице сирену, мегафон надрывался.

В комнате стояло жуткое громкое чавканье.

Существо жрало их. Оно сожрало полицейских, вооруженных полицейских.