— Как насчет того, чтобы приняться за работу?

— Как, — спросила она, — вы это себе представляете?

Я оттолкнул от себя поднос, подавляя желание выкурить сигарету. То, что они забрали у Тары лазер, — это одно, а забрать мои сигареты — пытка.

— Я немного подумал об этих монахах, — сказал я. — И у меня есть идея. Ты можешь быстро говорить?

— На сутоанском диалекте?

«На сутоанском диалекте».

"Я так и думал. Продолжай."

«Хорошо, половина монахов здесь — агенты КАН, не так ли? Их около сотни, и они в любой момент бросятся на место происшествия, чтобы сорвать наши планы. Поэтому мы должны их уничтожить. Или, по крайней мере, вывести их из игры».

"Хорошо. Но откуда мы знаем, кто они?

— Мы не можем их узнать. В этом-то и дело. Это мог бы сделать только настоящий монах».

Тара нахмурилась. — Сомневаюсь, что мы сможем убедить его рассказать нам, если вы так думали. Нет, если он знает, что мы собираемся обезвредить этих агентов, а может, и того хуже.

Я покачал головой. — Я вообще не хочу, чтобы он тебе говорил. Я хочу, чтобы эти настоящие монахи схватили этих агентов КАН или того хуже.

Какое-то мгновение она просто смотрела на меня.

«Ты тоже хочешь, чтобы я вызвала дождь или, может быть, сделала из соломы золото?

Я улыбнулся. — Я не думаю, что это так уж сложно.

— Вы можете сказать это легко. Какой аргумент вы предлагаете мне использовать? Я имею в виду, как вы убеждаете мужчин, приверженных идее ничего не делать, что-то делать? А во-вторых, если вам удастся их убедить, какое оружие вы предложите им использовать?

Я снова встал и зашагал взад и вперед по комнате. «Что касается первой части вашего вопроса, я рассчитываю на их инстинкт самосохранения».

Она покачала головой. «Не сработает. Они не боятся смерти.

"Я знаю это. Но я не имею в виду их личное выживание. Я имею в виду спасти их веру. Послушайте, есть только одна причина, по которой они объединяются с KAН: спасти свой монастырь. Должно быть, это последний оставшийся оплот Дао во всем Индокитае. Если не в мире.

"Так?"