— Итак, когда эти монахи умирают, их вера умирает вместе с ними. КАН не собирается принимать новых монахов. Это место станет крепостью КАН, а не даосским храмом. Если они не хотят бороться за это. В этом случае ничегонеделание равносильно уничтожению самого себя».

— Но разве они не погибли бы и без их защиты?

«С нашей помощью они могли бы переселиться в другое место».

На одну минуту она закрыла глаза в раздумьях. — Насколько я вижу, звучит красиво. Но опять же, я такой, как и вы прагматичный американец, и мы имеем дело с совершенно другим мышлением».

— Я в это не верю, — сказал я. «Я думаю, что все идеалисты в конце концов одинаковы. Они готовы умереть за свои идеи, но не хотят позволить себе умереть за свои идеи».

На подносе остался еще один водяной орех. Она взяла пальцами и откусила. Она улыбнулась. Хорошая мысль, — сказала она. «В любом случае стоит попробовать. На самом деле есть только одна проблема.

Я вздохнул. "Какая?"

«Как сказать «идеалист» по-сутоэнски?»

Я кинул в нее подушкой.

"Нет нет." она сказала. «Викторина еще не закончена. Что насчет второй части?

"Какая вторая часть?"

"Что они должны использовать в качестве оружия?"

— О, это, — сказал я с улыбкой. «То, что из кабинета Лао Цзена». Мне пришлось немного подождать, пока она не окажется на одном уровне со мной. Это не заняло у нее слишком много времени.

"Боже. Оружие на стене.

«Оружие на его стене. Его там висит около сотни единиц и есть около сотни настоящих монахов. А мой учитель математики сказал бы, что дает по одной штуке оружия на человека.

— Эй, но подожди минутку. Насколько я помню, это стекло у стены небьющееся, оно наэлектризовано и заперто.

— А мой здравый смысл подсказывает мне, что там, где есть замок, должен быть и ключ. И что где есть электричество, там есть и выключатель. И один из монахов в покоях Лао Цзена должен знать, где они».

Какое-то время она серьезно смотрела на меня, потом хихикнула, перепрыгнула и обняла меня. «Иногда, — сказала она, — ты просто великолепен».

— А вы еще ничего не видели, — сказал я.