В ту ночь начался День Чудес.

Первое чудо произошло, когда Тара вытащила из своей сумочки пачку сигарет. Вы можете не думать, что это чудо приравнивается к добыванию воды из камня, но тогда вы не так зависимы от курения, как я.

Второе чудо заняло немного больше времени. Около часа, если быть точным. Но когда Нин Танг снова ушел с нашим обеденным подносом, он согласился поговорить со своим Верховным Судом. Если Суд согласится, то он присоединится к моему плану.

Третье может и не считаться чудом на 100 %, но я готов так считать. Потому что, во-первых, это была не моя идея. Если бы я не использовал последнюю спичку Тары, я, возможно, никогда не полез бы в шкаф, чтобы посмотреть, что осталось в моих карманах, и, возможно, никогда не нашел бы те три прекрасные фишки, которые я взял из казино Гренады, с желтым содержимым из капель. Каким-то чудом в швах куртки они остались.

Время было также довольно чудесным. Потому что менее чем через четыре секунды в двери звякнул ключ, и пришел монах, повидимому из агентов КАН, чтобы проверить нас.

Прошло всего несколько часов после нашей последней обработанной наркотиком еды, и мы должны были быть расслабленными. Ибо в руке у него могло быть оружие, но он не был начеку. И когда он наклонился, чтобы рассмотреть поближе, мне не составило труда нанести ему удар фишкой, спрятанной в моей ладони. Я только что взял у него оружие. Наган странного русского производства. Семизарядный револьвер калибра 7,65.

Примерно через десять минут, как я и ожидал, его напарник пришел посмотреть, что происходит.

Теперь пришло время действовать. Я не знал исхода встречи Нин Танга, но сейчас ситуация была такой. И я не из тех, кто упускает возможность.

Тара и я переоделись в монашеские одежды, надели капюшоны, чтобы покрыть головы. Это была еще одна слабая маскировка. Но, по крайней мере, монахи были всех размеров и роста, так что наше телосложение и рост нас не выдавали. Я закрыл дверь между нами и нашими бессознательными охранниками, и мы без труда выскользнули из здания и пересекли темную территорию.

Мы пошли прямо в лабораторию.

Тара чувствовала себя как дома среди бурлящих бочек и сложного оборудования. Она быстро идентифицировала трехмесячных клонов. Новые клоны Лао Цзена. Другие существа были обезьянами, сказала она. Затем она уставилась, словно пораженная молнией, на ряд пробирок. — Наши, — хрипло сказала она. И она отвернулась.

Я стоял на страже, пока она рылась в шкафу, полном химикатов, пытаясь понять, что с ними делать. "Что вы думаете," сказала она наконец. «Я могла бы убить клонов, добавив яд в их рацион. Но тогда лаборатория все еще была бы цела, и Куой мог бы снова начать вывод новой группы завтра… — Она погрузилась в размышления, постукивая ногтями по зубам.

"Или же?"

«Или… я могу сделать немного тринитрата глицерина, и на этом все закончится».

"Тринитрат глицерина?"

«Нитроглицерин для вас».

"И для тебя то же."

Я улыбнулся.

"Что ж?"

"Да. Вперед, продолжай. Скорей сделай нитроглицерин. Я бы не хотел давать им второй шанс».