Когда в парикмахерской Шнейдера Гай встретился с Фрицем после трехмесячной разлуки, Фриц его похвалил.

Главная цель, которую они преследовали относительно Дорис Шерер, была достиг­нута.

— Тебе с нею надо рвать, — сказал Фриц.

— Слишком далеко зашло.

— Ты, кажется, ее жалеешь?

— Нет, не то...

— Будь уверен, нас с тобой она не по­жалеет.

— Да не про то же я, Фриц... Так все на­ладили — и бросать?

— Чтобы играть на бирже, ты ей не ну­жен, а Путилов ее бросать не собирается. Она же, говоришь, денежки уважает?

— Складывает в заветный зеленый порт­фельчик.

— Ну и пусть себе складьшает дальше. А тебе с ее горизонта пора исчезнуть.

— Но как?

— Будем использовать газетный вариант. Поедешь в Гвинею. — Он подумал и доба­вил: — Скажем, через Италию... Только подготовь ее заранее. Спешить особенно не надо, но все же...

Однако уже на следующий день Фриц через Иштвана вызвал Гая на явку — слу­чай из ряда вон выходящий.

— Газетный вариант откладывается, — сказал он без предисловий. — Тебе при­дется еще пожить в Берлине.

Он набил трубку и, хорошенько раску­рив ее, спросил:

— У тебя никогда не возникал вопрос, откуда мне были известны кое-какие под­робности об операции в Амстердаме?

— Удивлялся.

— Их доставлял человек, с которым ты теперь должен встретиться. Из-за этого я тебя и вызвал. Твоя нынешняя маска, судя по всему, будет подходяща.

— Это немец?