— Интересно, удостоит нас сегодня Шаман своим присутствием? — размышлял Бекк. — Меня волнует, носит ли он всякие свистульки и куриные лапки. Если носит, то он совершенно не может быть нам полезен.

— Это что именно понимать под полезностью? — охотно поддержал разговор Межеедов. — Это в свою очередь зависит от того, что именно ты хочешь поиметь от колдуна. Если кучу вооруженных пацанов для захвата Фермы, это затея бессмысленная и опасная. Поляжем все!

— Да не носит он никаких свистков! — вырвалось у Вершинина.

Оба майора как по команде уставились на следователя.

— Или я чего — то не понимаю или одно из двух! — проговорило Бекк.

— Наш пострел везде поспел! — сделал вывод Костя. — Если бы при получении задания я знал Палыча лучше, я лучше согласился бы на трибунал!

— Расстреляли бы! — кисло улыбнулся Бекк. — Колись, Палыч, насчет Шамана.

— Ему 103 года. Его зовут Эдвин Кулебакин.

— Епсть! — Межеедов поперхнулся кашей. — Горячая, мля!

Бекк внимательно посмотрел на него.

— Она горелая, но не горячая. Горячая она была час назад. Мужики, знаете, как херово чувствовать себя идиотом. Впрочем, об этом я могу говорить долго. Константин! — рявкнул он. — Выкладывай, что знаешь!

— Эдвин Кулебакин числился в списках, заключенных Портон Даун!

— Ты помнишь списки? Там ведь наверняка было полно фамилий! — засомневался Вершинин.

— Свыше 10 — ти тысяч! — признался Межеедов. — Но у меня чип в голове, там много всего, в том числе и полные списки жертв!

— Жертв? Они все погибли?

— Мы не знаем. Британские спецслужбы раскрыли нашу резидентуру. Кулебакина переправить не удалось. Считалось, что он погиб в Солсбери. А он значит, выжил.

— Значит, выжил! — подтвердил тихий знакомый голос.

Шаман в монашьей накидке и в окружении ватаги вооруженных детей стоял, заложив руки за спину. При свете дня его лицо менее зловещим не стало. Нос нависал грозным клювом.

— Бог вас не пощадил, отче! — проговорил Бекк.

— Бог давно умер, сынок! — проскрипел Шаман. — Мы вас не ждали, а вы приперлись. У меня лишь один вопрос: зачем?