Возражать мне Петрович не стал, лишь перехватил ружье поудобнее. Почему-то, главным образом он полагался не на свой укороченный Калашников, а именно что на двустволку. Как по мне — весьма странный выбор. Ладно, звери… а если обнаружится засада с людьми? Автомат в этом случае вне конкуренции.
Ручей у подножия холма, радовавший уставший от созерцания мутных болот взгляд чистой и прозрачной водой, мы перешли вброд, а затем, страхуя друг друга, начали осторожный подъем наверх, сквозь не слишком густые кусты. Двадцать минут — и мы у цели.
— Видел я уже такое, — мрачно пробурчал я, наткнувшись на первую мумию в полевом камуфляже и с валяющимся рядом оружием, по виду — автоматом неизвестной конструкции. — Вместе с Хей. Помните, я про старый терминал к востоку от станции рассказывал? Очень это местечко на него смахивает.
— Здесь тоже разрушенный терминал с мертвым Хозяином? — Спросил Димка. — Кто-то прикончил владельца этих земель, шеф?
— Не знаю, — покачал я головой. — Не похоже. Такое ощущение, что здесь есть сила. Как бы вам объяснить-то…там была пустышка, один прах. Тут — нет. Мой ID при включении как-то странно реагирует — словно я в локусе, но подключиться к управляющим функциям нельзя, доступ вырубили…Да и Верлеса говорила, что тут точка силы.
— Странный жмурик, — тем временем вынес свой вердикт Петрович, с интересом осматривавший мумию. — Причем нехорошо помер. На резано-колотые или огнестрельные раны не похоже, грызть его тоже вроде никто не грыз. Но вот кожа у него какая-то… сначала думал обгорелая, но нет — скорее обваренная и облезшая. А еще, похоже, оба глаза лопнули, как яйца в микроволновке. Форма незнакомая, знаки различия тоже, причем заметьте — ткань не обожжена, такое ощущение, будто он изнутри горел… или точнее кипел. А вот еще…
— Брр, — передернуло Надю от слов Петровича. — Жуть-то какую вы говорите, дядя Матвей!
— Извини красавица, — развел руками майор. — Что вижу, то пою. Мдя… И значок на форме прицеплен интересный… ну да — скрещенные серп, молот и меч на золотом круге. В твоем мире такие были, Надя?
— Не припомню, — покачала головой девушка.
— Вот и я в нашем аналогов не помню. У северных корейцев вроде третьим символом кисть, а не меч. Да и не похож он на корейца. Кстати, те Хозяева, которых вы знаете, лишь в два наших мира могут двери открывать?
— Именно, — подтвердил я. — Надо дальше идти. В сам терминал. Только всей группой под землю лезть глупо, там все равно особо не развернешься. Предлагаю спуститься вдвоем, остальные пусть подстраховывают наверху.
— Как скажешь, командир, — не стал возражать Петрович.
Вблизи разрушенный терминал сходства с вестибюлем метро не утратил, разве что буквы «М» на фасаде не имелось. Более всего он напоминал станцию старой постройки, примерно сороковых-пятидесятых годов. Здание в форме правильного круга, не слишком больших размеров, диаметром примерно метров в тридцать и высотой с двухэтажный дом. В узких окнах видны остатки выбитых стекол, везде бардак и запустение. Массивные деревянные двери валяются на земле, словно вырванные взрывом из петель, стены в трещинах и сколах, вокруг битый камень, куски штукатурки и бетонная крошка. В двух местах в стенах зияют большие сквозные дыры и торчит арматура, крыша слегка покосилась. Внутри темно и лезть туда откровенно не хочется. Но надо. Скоро стемнеет окончательно и тогда разведка локуса станет еще неприятнее, а ночевать рядом с неисследованным терминалом мне откровенно не хотелось.
Налобные фонарики Надя закупила во время последней побывки и сейчас они для нас оказались очень кстати. Если внутрь вестибюля еще проникал из окон вечерний свет, с трудом освещавший такой же бардак из строительного мусора, что и снаружи станции, то ведущий вниз спуск был совершенно темен. Подойдя к нему поближе через обломки турникетов, я заглянул внутрь. Вниз уходили три застывшие ленты эскалаторов с поручней которых свисала оборванная резина и каменная лестница сбоку. Совсем как у станций неглубокого залегания, вроде Планерной.
— Сдается мне, тут все взорвали нахрен, — задумчиво произнес Петрович, обойдя вестибюль вдоль стен, сохранивших местами следы мозаичных панно. — Очень уж повреждения характерные, как от взрыва толовых шашек. Причем, заряды были заложены и внутри и снаружи, но все же терминал устоял. А еще тут жили — вон, в углу остатки коек и одеял, посуда железная…
— Полагаете, вражеские наемники уничтожили терминал? — полуутвердительно спросил я, не сомневаясь в ответе. Но майор запаса лишь покачал головой.
— Не знаю, командир. Странно тут, как ты сам говорил. Непонятная картинка, понимаешь? Среди коек валяется такой же вареный жмурик как и снаружи, в той же самой форме и с автоматом. Только вдобавок изломанный взрывом. Что он там делал, если его соклановцы не спеша закладывали заряды и взрывали здание? Следов боя не видно — ни одной стреляной гильзы. Если погибшие — защитники терминала, то почему они не отстреливались? Если нападающие, то кто их прикончил?
— Возможно, узнаем внизу, — пристально глядя в туннель, сказал я. — Тут, судя по всему, неглубоко.
В свете бегающих лучей налобных фонариков платформа с путями смотрелась жутковато. На одной из стен сохранилось название станции на русском языке: «Полесская». Сверху свисали разбитые указатели и виднелись остовы осветительных плафонов, стекло от которых хрустело под нашими берцами. Я, держа автомат наготове, внимательно осматривался по сторонам, не спеша идти вперед. Нда… платформа явно уже, чем в Москве или Питере и пути выглядят иначе. Не наше метро здесь скопировано, зуб даю не наше. А чье, не лондонское же? И где находится пресловутый источник силы?
Я активировал свой ID и попытался настроиться на цель. Она ведь где-то близко, очень близко… Метрах в ста впереди. Там, где уже пару минут как виден свет от фонарика на голове Петровича.