29. Базовый. Кастинг

Очередь в Бутовский кастинг-центр занимали с ночи.

Базовые приходили со спальными мешками, пенками, чайниками, походными горелками. Разводили огонь, кипятили воду, заваривали грибы, зверобой. Спали у низкого, по колено, железного забора из уголка, с бахромой натёков зелёной краски по краю.

За забором, в бетонных надолбах, медленно плывущих вместе с глиной в сторону леса, торчали ржавые трубы, перетянутые плакатом: голубоглазый брюнет сидел на капоте винтажной Lamborghini Aventador и смотрел в бесконечную песочно-небесную даль. На крепком предплечье длинный узкий кинжал пронзал татуированное сердце. Мощный подбородок с бороздкой-ямочкой, похожий на обросшую щетиной головку члена, указывал в сторону белого куба кастинг-центра. Топовый male-контейнер Morgenshtern прошлого сезона.

Базовый 1317 пришёл в очередь под утро, перед рассветом. В девять к центру подъехали два армейских джипа, один крытый, второй с пулемётом, и фургон без окон. Кастингваген. Из крытого вышли двое гражданских: женщина в широких клетчатых штанах, вроде пижамных, и тощий парень в белой худи, с объёмной клеёнчатой сумкой на плече. За ними на разбитый асфальт спрыгнула officière. Женщина в пижаме шагала уверенно, явно не впервые на Тёмных, парень, сбиваясь с шага, семенил следом. Officière замыкала и зыркала по сторонам.

Две сестры достали из кузова джипа генератор, погрузили на тележку, отвезли в куб.

Очередь потянулась в затылок друг другу.

Напротив труб с плакатом, на торцевой стене брошенного таунхауса поднимался до второго этажа полустёртый рисунок: человек в чёрной форме и тугом оранжевом берете на непропорционально маленькой голове протягивал перед собой левую руку с закатанным по локоть рукавом. Из вены вдоль шва стены текла к фундаменту струя тёмной крови. Нарисованными глазами человек смотрел в пустоту и в плакат Morgenshtern’а.

В очереди 1317 оказался позади парня лет двадцати, одетого в шмот из контейнера вторички: слепяще-жёлтую куртку и армейские штаны карго. Парень пританцовывал под музыку в наушниках, куртка шуршала и похрустывала.

Контейнеры со шмотом раз в месяц пригоняли к Тёмным территориям, сгружали у сетчатых ворот ограды, оставляли на площадях обесточенных районов. Через неделю увозили пустые – жители территорий забирали старый армейский экип, неликвид аутлетов, батарейки, металлический хлам. Иногда во вторичке попадалось редкое: мелкая техника, строительные ботинки свиной кожи, комбинезоны из кордуры, траченные молью прошловековые овчины. За редкостями охотились, караулили контейнеры, ныряли в них с головой. Сам 1317 и большинство мужчин в очереди были одеты в типовые камуфляжные комбезы-«берёзки» со складов времён войны, их в контейнерах было почему-то больше всего.

Из наушников парня добивал комариным писком быстрый электронный ритм. Когда трек закончился, парень поднялся на носки, оглядел очередь, как будто собирался над ней взлететь, обернулся к 1317:

– Не слышали, по сколько отбирают?

Парень смотрел, как из защитной стойки, снизу, наклонив голову. Уличная привычка прятать челюсть, встречать – если придётся – пропущенный удар лбом, он крепче.