— А-хах, — засмеялся Лорриель, — не сбросят, не волнуйся. Элфрик разумная птица, и он тоже мой друг. Так что я не всех друзей лишился, не думай.

— Надо же, а твои мергулы быстро передвигаются, ненамного отстают от нашей скорости, — снова перевела взгляд вниз.

Боязни высоты у меня не было, а тревожность от нового неизведанного способа передвижения я быстро поборола. И сейчас вовсю наслаждалась полетом и всеми его преимуществами.

— Да, они довольно шустрые, когда нужно, — подтвердил Лорриель, безмятежно смотрящий вперед.

— Ты меня, конечно, извини, но ты какой-то сильно счастливый для императора, у которого только что обманным путем отобрали половину земель, — не удержалась я. — Не то, чтобы я хочу, чтобы ты страдал, но все же мне не очень понятна твоя реакция.

— Ох, Амелия, иногда мне кажется, что это ты выросла на темной стороне, а не я. Смотри на все с большим позитивом! Предатель определён, мы с тобой живы, здоровы, да еще и женаты! Что еще может быть нужно для счастья? Или расстраиваешься, что выходила за императора, а теперь замужем за беглецом?

— Что! Нет, — мгновенно вспыхнула я, — ничего такого. Просто думала, что тебе было важно завоевать всю долину, что ты дорожил этим.

— По-настоящему важно для меня другое, но за долину мы еще сможем побороться. Половина ее не примет Мерда просто так. Кстати, как думаешь, твой отец не выстрелит в меня сразу, как мы покажемся в видимости лучников около его башни? — задорно подмигнул мне Лорриель.

— Надеюсь, не выстрелит, иначе я сильно расстроюсь, — не выдержала и улыбнулась ему в ответ.

Он прав, чего попусту изводить себя переживаниями. Если одна дверь закрылась, значит, обязательно откроется другая. И кто знает, возможно, мы еще будем тысячу раз благодарить всех известных богов за то, что первая дверь безвозвратно запечаталась.

— Что ж, скоро мы это узнаем. Держим курс на твою крепость, — сообщил Лорриель.

«Папа!», — в душе стало одновременно и радостно, и очень грустно.

А примет ли он меня после того, как я его оставила…

Мы подлетали к крепости, и сердце сжималось от страха. С такими успехами в скором времени я стану на удивление очень нервной дамочкой.

Я могла разглядеть часовых, настороженно поднявших свои луки в ожидании нас.

Легкость от веселого побега испарилась, меня снова сковала тревожность.

— Амелия, милая, расслабься, он твой отец. Всех собак он спустит в мою сторону, не твою, — Лорриель ободряюще сжал мою руку.

— Спасибо. Но я не позволю, — улыбнулась ему одними уголками губ. — Зависни максимально близко над ними, чтобы они могли меня слышать. И еще, мергулы, они их насторожат.

— Хорошо, — кивнул он и повернулся в сторону только появляющихся на горизонте из-за пригорка мергулов.

Поднял вверх руку и что-то прошептал, и те остановились, как вкопанные.