– По данным нашей разведки, – усмехнулся Берия, – Дитль капитулирует после взятия нашими войсками Нарвика, что, как я понимаю, товарищ Василевский, является вопросом нескольких дней.
– Да, – ответил Василевский, – горнострелковая дивизия, наступающая в направлении Нарвика, уже вышла к берегу Офотфьорда севернее города и, следовательно, перерезала дорогу, ведущую к Киркенесу. Так что сухопутные коммуникации германских войск под Мурманском можно считать перерезанными. Да и какие там были коммуникации – для немцев одно мучение. Уже после того, как наш Северный флот с помощью кораблей потомков заблокировал Киркенес, Тромсе и Нарвик, 20-я горная армия немцев прекратила активные операции и, экономя материально-технические средства, перешла к пассивной обороне.
– По данным радиоразведки, имеющимся в нашем наркомате, – сказал Берия, – после разгрома Финляндии и высадки наших войск в Швеции генерал Дитль неоднократно обращался к Гитлеру с предложением отвести свою армию в район Нарвика, где она хотя бы не окажется отрезанной от снабжения. Но в ответ он только получал приказы «держаться до последней возможности» и всякий бред о легионах Ада, которые вот-вот встанут на сторону непобедимого вермахта…
– Да, похоже, что у Гитлера совсем с головой стало совсем нехорошо… – со вздохом произнес Сталин и после некоторой паузы добавил: – Вот видите, товарищ Василевский, все не так плохо, как вы только что описывали, и если эта операция не потребует от нас привлечения дополнительных резервов, то мы вполне можем пойти навстречу нашим военным морякам. Тем более вы сами сказали в начале нашего разговора, что контроль над Датскими проливами, Копенгаген в качестве передового пункта базирования и участие нашего Балтийского флота в операциях в районе Северного и Норвежского морей приведут к положительным изменениям обстановки на советско-германском фронте.
– Хорошо, товарищ Сталин, – с некоторым сомнением произнес Василевский, – Генеральный штаб может согласиться на Зеландскую десантную операцию, но только если она будет иметь ограниченный масштаб, не предусматривая десантов на континентальную часть Дании. По мнению наших специалистов, развивать наступательные действия на Датском направлении можно будет только после завершения боевых действий на Скандинавском полуострове, в том числе и капитуляции армии Дитля и последующей оперативной паузы, необходимой для перегруппировки наших войск, расположенных на северном фланге Советско-германского фронта. Не забывайте, товарищи, что резервы обученной живой силы и запасы материально технических средств, накопленные нами для проведения летне-осенней кампании, почти исчерпаны и сейчас войска снабжаются маршевыми пополнениями, топливом и боеприпасами буквально с колес. Да, эту кампанию мы выиграли, и успех наш налицо. В результате наших действий фронт сейчас находится не под Сталинградом и на Кавказе, а в Скандинавии, Прибалтике, на госгранице СССР, Венгрии и на Балканах, и противник при этом понес тяжелейшие потери. Но и нашим войскам нужен отдых в преддверии решающего удара по врагу. Сейчас наша окончательная Победа уже видна невооруженным глазом, и мне не хотелось бы оттянуть ее наступление какими-нибудь необдуманными авантюрами.
– Очень хорошо, товарищ Василевский, – кивнул Сталин, – мы вас поняли и разделяем вашу позицию. Как говорил в свое время товарищ Ленин – лучше меньше, да лучше. Итак, товарищ Кузнецов, ответственность за проведение Зеландской десантной операции корпуса морской пехоты особого назначения под командованием товарища Чуйкова возлагается на военно-морской флот и вас, товарищ Кузнецов, лично. Правда, товарищ Берия говорит, что в этом датском вопросе есть еще один подзабытый политический аспект, о котором он нам сейчас и расскажет[22].
– Значит, так, товарищи, – сверкнул стеклами пенсне «лучший менеджер всех времен и народов», – тут товарищи из будущего вспомнили, что в Дании, на острове Зеландия, всего в двадцати километрах от Копенгагена, вместе с семьей проживает младшая сестра последнего русского императора, Ольга. Сотрудничество с данной особой было бы нам весьма полезно в плане налаживания контактов с промонархической эмиграцией, которой давно пора понять, что гражданская война закончилась и большевики в России – единственная реальность, данная им в ощущениях. Тем более что в настоящий момент у нас перед глазами имеется положительный опыт генерала Деникина…
– Генерал Деникин с его отцом, бывшим крепостным, никогда не был монархистом, – покачала головой Нина Викторовна Антонова, – но в остальном все верно. Круги эмиграции, считающие существование России, пусть даже в форме Советского Союза, ценностью, не требующей обоснований, должны сотрудничать с нами, а с остальными – готовыми идти хоть с Гитлером, хоть с чертом, но против большевиков – мы будем вести борьбу на уничтожение. Что же касается бывшей великой княгини Ольги, то заполучить ее в свое распоряжение было бы весьма желательно, хотя бы для того, чтобы она была в руках у нас, а не у наших противников. А то вдруг понадобится для чего-нибудь – а вот она, здесь; тем более что ни сама Ольга, ни ее сыновья не лезут на царский трон сами и не советуют это делать другим. И обращаться поэтому с ней и ее родными следует со всем уважением и в соответствии с этикетом.
– Очень хорошо, товарищ Антонова, – кивнул Сталин, – как говорят хозяйственные малороссы: «а то вдруг спросят, а у меня есть». Но захочет ли бывшая великая княгиня идти на контакт с нашими представителями, или при приближении наших войск постарается удрать куда подальше, как она удирала от Красной Армий во времена Гражданской войны? Наверное, такие как она, белоэмигранты до сих пор считают, что, попав к нам в руки, они немедленно подвергнутся расстрелу или, в лучшем случае, отправятся пилить лес в сибирские лагеря.
– Для этого, товарищ Сталин, – вместо Антоновой ответил Берия, – мы предлагаем во время проведения только что утвержденной Зеландской десантной операции направить за семьей Романовых-Куликовских спецмиссию ОСНАЗА НКВД, которая удержит их от ненужных и необдуманных поступков. Руководить этой миссией мы поручим присутствующему здесь майору Османову, который прекрасно осведомлен как о ценности великой княгини для нашего дела, так и о том, что ему надлежит делать в той или иной ситуации. Если на то будет ваше разрешение, то товарищ Османов немедленно вылетит в Мальме, где расположен штаб генерала Чуйкова…
– Есть мнение, – задумчиво произнес Верховный, – что предложенную товарищем Берия спецоперацию провести необходимо. На этом, товарищи, у нас все. До свидания и все свободны, кроме товарища Берия, которого я попрошу ненадолго задержаться.
* * *
1 ноября 1942 года, Ранее утро. Швеция. Хельсинборг, окрестности пролива Эресунн.
Командир гвардейской, ордена Ленина, штурмовой бригады морской пехоты ОСНАЗ Гвардии полковник Василий Филиппович Маргелов.
В этот раз все было, как и в два предыдущих раза, когда наша бригада участвовала в стратегической десантной операции. Мы до рассвета, плотно позавтракали и приготовились к погрузке на водолеты. Провожая меня из дома, Герта по-бабьи всплакнула, что-то сказала по-шведски, потом перекрестила на прощанье. Она ведь все-таки добилась своего, чертовка этакая… Встретила как-то раз прямо у двери в мою комнату и, не дави слова сказать, втолкнула внутрь, защелкнула дверь на задвижку, после чего сняла через голову платье (у меня, как в семнадцать лет, аж дух перехватило), под которым не было ничего. И я покорился ее желанию и позволил увлечь себя в постель, где мы и занялись тем, что было неизбежно с самого начала… По-другому поступить было бы стыдно. Не бегать же мне по Хельсинборгу с криком, что меня хочет моя квартирная хозяйка, женщина самых выдающихся вперед достоинств, огромных и плотных, как половинки арбуза. Кстати, я вообще впервые видел такие большие сиси…
Все оставшиеся мне в Хельсинборге ночи мы провели вместе, и, если будет возможность, я обязательно вернусь к этой белокурой статной королеве и увезу ее с собой. Потому как замполиты вдруг начали говорить, что после войны тут не будет Финляндии, Швеции, Дании, Норвегии и даже Германии или Франции, а будет один большой Советский Союз. Ведь не для того же мы собираемся освободить народы Европы от фашистско-сатанинского рабства, чтобы потом снова отдать их в кабалу собственным угнетателям-капиталистам. Мы уже освободили от буржуазного угнетения Финляндию, Швецию, сейчас освобождаем Норвегию, и вот теперь пришла очередь Дании.
Единственная разница с предыдущими десантами заключалась в том, что пролив Эресунн, который нам требовалось преодолеть, был очень узким, всего четыре с половиной километра. Поэтому только один батальон нашей бригады предназначался для захвата морской крепости «Мидделгрум», а остальным предстояло прямо на водолетах совершить глубокий обходной маневр и, заняв западные окраины города, отрезать пути отхода из Копенгагена германской оккупационной администрации и лояльного этим оккупантам датского правительства и короля с семейством. В то же время еще одна бригада нашего корпуса, ныне дислоцированная в Мальме, десантируется на южных окраинах датской столицы у городка Драгер, захватив береговые батареи и взяв датскую столицу в клещи. Если вы отрезаете голову лягушке, то следует делать это по всем правилам, чтобы бедная не успела даже квакнуть.
Этот обходной маневр стал причиной появления в моем штабе майора госбезопасности Османова вместе со спецгруппой стратегического ОСНАЗа ГРУ. Предъявленный майором документ с полномочиями, требующий содействия от органов госбезопасности, а также от армейского и флотского командования всех уровней, был подписан наркомом Берией, нашим флотским главкомом Кузнецовым, начальником Генштаба Василевским, и в самом низу стоял скромный росчерк Верховного красным карандашом: «И-Ст.»
Оказывается, что этот самый майор и его команда должны взять под контроль и не допустить бегства вглубь Дании сестры бывшего российского императора вместе с ее семьей, а также предотвратить любые инциденты со стороны наших войск. Мало ли у кого сохранились неприятные воспоминания со времен «до без царя»; а товарищ Сталин хочет, чтобы впечатления у Куликовских-Романовых о Красной армии остались нейтрально-благожелательные.
Когда я спросил, с чего это вдруг возник такой интерес к осколкам бывшей Российской империи, майор Османов ответил, что, как и в случае со спасением британского короля, имеются планы на большую послевоенную политическую игру, так что ситуация более чем серьезная. По незначительному поводу или из простой любезности ОСНАЗ ГРУ гонять никто не будет, да и таких людей, как он сам, зря тоже не побеспокоят.