И всё, подумал Мортен, началось с одной случайности – именно так, по воле случая, Арне стал смотрителем маяка. Но этот нежданный счастливый случай породил несколько поколений мужчин и женщин, которые сделали этот негостеприимный камень своим домом – домом, в котором никто другой, наверное, не захотел бы жить.
Так чужое прежде место становится родным – навсегда или достаточно надолго, чтобы обрести неразрывную связь с семьей, с каждым, кто жил там, родился или даже покинул его.
Вечность, конечно, не измерить поколениями, как эпоху – минутами: возраст человека ничтожен по сравнению с возрастом Земли. И всё же за короткий промежуток времени, равный взмаху крыльев в вечности, люди и места привязываются друг к другу, становятся единым. И если кто-то живет на острове, он в конце концов и сам становится немного островом.
Мортен попытался зажечь сигарету, но у него не получилось: табак пропитался влагой.
Туман просочился сквозь щели в оконных рамах – точно дыхание кого-то большого и невидимого.
На часах было почти шесть.
Мортен провел пальцем по телеграфной кнопке. Он всё равно свяжется с начальством. И пусть хоть что, пусть хоть немцы придут наказывать его!
Он чувствовал себя невероятно одиноким. Даже большая семья не спасала от этого чувства.
Это было одиночество острова, его отчужденность от мира. Бремя, которое Мортен изо всех сил пытался вынести.
– Именно здесь острее всего я чувствую единение с миром, – сказал ему однажды отец. – Вот почему я приехал сюда. В том, другом мире, который мы считаем настоящим, больше разобщенности и одиночества, чем на этой скале в море. Человек находит себя только тогда, когда его ничто не отвлекает, когда он может спокойно взглянуть на самого себя.
Возможно, Сверре-философ был прав и видел вещи такими, какие они есть. И всё же Мортен считал иначе. Ему оказалось недостаточно одних лишь забот о маяке и семье. Жизнь на острове представлялась ему тратой драгоценного времени. Здесь не хватало возможностей, которые мог бы предложить огромный мир.
Мортену хотелось быть в центре собственной жизни. Но остров не отпускал его. Внезапно он словно превратился в петлю на шее.
4
Кто-то позвал Мортена.
Это была Агнес, его сестра.
Должно быть, что-то случилось, потому что ее голос звучал взволнованно.
Мортен вскочил со стула и поспешил вниз.
– Скорее! Сюда! – кричала она.
За считаные секунды Мортен оказался внизу. Он боялся, что с кем-то из семьи случилось несчастье, и винил себя в том, что именно он накликал беду – что Бог наказывает его за черные мысли и сомнения.
Мортен выскочил из маяка с пересохшими от волнения губами.