– Да-да, говорил. Ничего особенного: вначале забрали бизнес у четвёртого, а потом самый шустрый из них заказал двух остальных. Таких историй про старых друзей у меня много.

– Мы с Ёсиком, вообще-то, были, как братья.

– Понимаю… За друга – и в огонь, и в воду. Как говорят, вместе прошли и Крым, и Рим? По девчонкам, небось, тоже вместе хаживали. Ну, так, между нами, – ударяли, а?

Грот не без смущения улыбнулся и даже слегка покраснел – то ли от начавшего действовать алкоголя, то ли от давних воспоминаний.

– Бывало, конечно. Как без этого?

– Ну, вот и я говорю: «Как без этого?» Кстати, не знакома вам некая Евгения Луиновна Труфанова?

– Нет, не припомню. Разве ж их всех этих женечек упомнишь, Сергей Сергеевич?

– Да так оно, конечно. Только эта персонально на вас обиду держит, обвиняет, между прочим, в сутенёрстве. Про птицу какую-то мне вчера толковала. Вообще, решительно настроена дамочка. Даже не знаю, что делать. Двести сорок первой статьёй попахивает, – как бы рассуждая с самим с собой, заговорил следователь и нахмурил брови, усугубив своим видом сложность ситуации.

– Сумасшедших баб много, а уж когда начнут говорить, то хоть святых выноси.

– Ну, может, оно и так. Отставим пока это.

– Вот и славно. Так, чем я могу быть вам полезен? Извините, у меня мало времени.

«Не хочет, змей, говорить, – заметил Беляков. – Есть, есть грешки за ним».

Алексей по новой наполнил стаканы и приготовился оказывать следствию посильную помощь.

– Это правда, что у Маркина были общие дела с криминальным авторитетом Серёжей Соскоком? – резче, чем сам того хотел, спросил Беляков.

– Откуда? – совершенно искренне удивился вопросу Грот, – Иосиф, как огня, боялся всяких бандитов. Особенно после истории с этим англичанином, сэром Го…

– Вы про Тофика Дундуридзе, которого в машине взорвали на Пасху? Да, было такое дело. К этому случаю мы, возможно, тоже вернёмся. Но я вас прошу не спешить с ответом и хорошо подумать. Следствию известно, что Соскок и Маркин неоднократно встречались на яхте Варфоломея Плёвого, артист бывал у него на вилле.

– Сергей Викторович приглашался на все премьеры Иосифа. Естественно, они пересекались, в том числе и на яхте. Между прочим, Прачкин очень милый человек, хорошо играет на гитаре, с прекрасным, хотя и своеобразным, чувством юмора. Среди гостей были и другие интересные персонажи. Почему вы не спрашиваете про депутата Троелобова, прокурора, о других уважаемых людях? Известный народ, между прочим. Только вот никакой госпожи Труфановой, или как там её, – ехидно заметил Алексей, – там точно не было.

– Да бог с ней: несчастная и глупая женщина. А вы, Алексей Андреевич, не обижайтесь. Я обязан отрабатывать все версии. В том числе, уж извините, и связь с криминалом. У меня, вообще, много вопросов, которые хотелось бы вам задать. Например, сами-то вы, вроде бы, – в печали, а музычка-то у вас, – Беляков сделал ударение на «Ы», – играет весёлая. Странно как-то.

Беляков обратил внимание на то, что за всё время разговора Грот не попытался выключить или хотя бы пригасить звук, исходящий из невидимых динамиков, и вносивший диссонанс в строгую атмосферу траура.

– Вы правы, Сергей Сергеевич. Но всё дело в том, что среди этих звуков Иосиф жил. Они сопровождали его. Пока душа Ёсика остаётся с нами, пусть порадуется.