Это был разговор двух совершенно одинаковых людей. Одинаковых своим нутром и ощущением мира.

— Да, ты права.

— …

— Могла бы просто подойти и сказать. Когда я прихожу домой и становлюсь на соль. Тебе не больно оттого, что мои колени в крови?

— Больно.

— А почему ты тогда поступаешь так, будто тебе не больно?

— Я не умею по-другому, Люк.

Все слова этой женщины юноша никогда не делил на два, как и слова мистера Рорка. Это был второй концентрат правды в его жизни.

— Почему не умеешь?

— Потому что я такая, какая есть. Какой меня воспитали родители и те люди, которые встречались на моем жизненном пути.

— Плохие люди твои родители и те, кто тебе встречался.

— Какие есть. Других у меня не было.

— Я такой же, как ты… — с презрением в голосе сказал маленький тринадцатилетний мужчина, выросший без отца.

— Я знаю.

— А я хочу тебя искоренить из себя. Понимаешь?

— Понимаю… — затем женщина добавила: — Но пока это у тебя плохо получается.

— Главное, что я знаю своего врага в лицо. А плохо или нет мне удается его из себя выбивать, это дело такое. Я ведь бью.

— Я не сделала тебе ничего плохого, Люк.

— И ты в это веришь, мам?

— Да.