– Она мой друг, – сказал Он, показывая на нее.

– Нет, она не друг, – засмеялся Змий.

– А кто Она? – удивился Он.

– Яблоко подскажет, – снова затрясся Змий. – Яблоко полезно для зрения, точнее, для прозрения. Отведай его – и у тебя откроются глаза.

– Но Отец запретил это делать, – возразил Он.

– Отец любит свое дитя и оберегает его, Отец хочет, чтобы его дитя было слепо всегда, слепого нужно водить за руку, слепым можно управлять. – Змий зажмурился от удовольствия и повторил: – Можно управлять.

– Отец не хочет моего прозрения? – удивился Он.

– Без твоего желания, – прошипел свой ответ Змий и вывернулся из кольца в знак вопроса.

Он поднялся, посмотрел на Нее и решительно направился к древу с Яблоком. Змий, одобрительно шипя, последовал за ним.

Она не спала, просто делала вид, что заснула, и все слышала. «Наконец-то, – подумала она, – хоть на что-то решился. Здесь, в Саду, сытно и очень мило, но следовало бы произвести перестановку и перепланировку. Фонтаны украсить цветами, пруды расширить и углубить, фруктовые деревья отсадить от декоративных, да мало ли чего еще, дел полно, а Он только ест и спит. Хорошо, удалось договориться со Змием, вовремя он появился, вот только жаль, что цену он не объявил, сказал – потом».

Она приоткрыла глаз – Он уже сорвал Яблоко и разглядывал его, но не кусал.

«Ну, давай, недотепа», – мысленно поторопила Она его. И вот Он наконец вонзил зубы в зеленую мякоть. Из травы Змий приветливо помахал ей хвостом.

2

Я создал из Себя Его, и дал ему твердь под ногами, чтобы мог Он оставить след, и наделил сознанием, взяв от Себя, и поселил в него Любовь, запрятав в сердце, чтоб не растратил сразу по неразумению, и Я сказал ему – иди, познай себя, и Я с тобой Себя познаю Сам. Но он не двинулся с места, ему нечего познавать, ведь он – частица Меня. Для познания нужно отражение, и Я создал Себе Змия, а для Него – Ее, и движение началось, Вселенная завращалась, запустились процессы распада и синтеза ядер, а Он отправился кусать Яблоко Познания.

3

«Всяк пришедший сюда с Контрактом Евы помнить должен, что искушаем будет Властью, но не той, что сапогом железным гнет спины и хребты ломает, а той, что рукой мягкой берет за подбородки и вертит куда захочет, лишая воли. Адамов же Контракт полагает прямоту во всем, да Пути земные не прямы, и, знать надобно, надавливая с упорством чрезмерным, усиливаешь ответную упругость».

Я закончил писать, поставил точку и передал Старшему Ангельскому Писарю на проверку. Тот, большой любитель эпистолярных блюд, благоговейно сложив крылья за спиной, принял манускрипт и, театрально вздохнув, прочел:

– Памятка Новорожденного.

Бросив взгляд в мою сторону, он нравоучительно произнес:

– Новорожденные рождались здесь сотни раз, поменяй на «Воплощенного».