Я зашипела. Совсем не по-мораньи. Зло, глухо, готовая защищать ее, чего бы мне это не стоило. Встала перед Лилу, высоко задрав хвост, ощетинившись, и не сводила взгляд с лекаря. В голове крутилась только одна мысль.

Нельзя его подпускать к ребенку.

— Ты уйдешь ли! — цыкнул на меня Честер, но я даже не смотрела на него, продолжала шипеть на лекаря, — не обращайте на нее внимания. Она безобидная, просто защищает свою маленькую хозяйку.

— Уберите зверя, он мешает, — категорично произнёс лекарь.

Кьярри попытался меня схватить, но я увернулась. Перепрыгнула за плечо Лилу, потом на бортик кровати, а потом неожиданно для всех бросилась на лекаря и выбила у него из рук флакон, который упал на пол и со звоном разлетелся вдребезги, разбрызгав все свое содержимое.

— Вот дрянь! — Честер озверел.

Я почувствовала, как меня скручивает, придавливает волей дознавателя. Тело отказывалось повиноваться, и, казалось, не было такого места, которое бы не вопило от боли.

— Да что же это такое! — возмущался лекарь, — что за бездарная животина.

Бездарная животина задыхалась, судорожно корчась на полу, сгребла лапами доски, в тщетных попытках освободиться.

— Нам повезло, что у меня был еще один пузырек с настоем. Сейчас принесу, — лекарь всплеснул руками и поспешил из комнаты, а Кьярри грубо подхватил меня с пола.

— Из-за тебя мы теряем драгоценное время. Нашла, когда в игры играть, — прорычал он, и на какой-то миг мне показалось, что он сейчас свернет мою тонкую моранью шею. Если это произойдет, то некому будет спасать малышку Лилу.

Я должна. Ради нее.

Я собрала все силы, призвала на помощь все что у меня осталось от ведьмы: упорство, наглость, стремление к цели, свои поисковые инстинкты. Все это дернула, смешала, скидывая с себя оцепенение, и со всего маха хлестнула Честера хвостом по лицу, метясь в глаза.

От неожиданности мужчина дернулся, пытаясь увернуться от удара, а я вывернулась из его рук, упала на пол и, прежде чем он снова на меня обрушился, выскочила в окно.