Книги

Охота на обаятельного дознавателя

22
18
20
22
24
26
28
30

С одной стороны чертовски хотелось оказать подальше от этого места, а с другой...

Я не могла этого так оставить. Поэтому аккуратно, стараясь не тревожить больной бок сползла на пол и покралась на другую сторону комнаты, туда, где была полка. Ошейник тут же отреагировал на мои передвижения и плотно сомкнулся на шее, настойчиво намекая, что мне надо в другую сторону.

— Подожди миленький, немного, — мысленно умоляла я, — сейчас я прихвачу одну очень важную вещь и побегу. Одну минуточку.

Бездушный ошейник был глух к моим мольбам и сдавливался все сильнее. Воздуха уже не хватало, перед глазами плыли красные пятна, но я не сдавалась. Закарабкалась на полку, прихватила зубами пропуск и чуть ли не кульком свалилась на пол. И снова удача была на моей стороне. Голоса за дверью не затихли, люди продолжали веселиться, разговаривать.

Я полежала, пытаясь придти в себя, а потом, с трудом волоча, ноги поползла к окну.

Давление ошейника стало ослабевать. Мне уже удавалось вдохнуть полной грудью и в ушах перестала пульсировать кровь. Снова подоконник, распахнутая створка, и вот я уже как змея пробиралась в высокой траве, все дальше уходя от странного дома.

Я понятия не имела, где нахожусь и куда идти, даже чутье морана отключилось. Но зато мои оковы работали без перебоев. Стоило только замедлить шаг и забрать хоть немного не в ту сторону, как горло сжимала невидимая рука, весьма прозрачно намекая, что я сбилась с пути. Шаг влево, шаг вправо рассматривался как побег.

Проклятый Честер Кьярри! И его методы удержания преступников!

Это было страшное испытание. Мне хотелось есть, но стоило только подумать о том, чтобы задержаться и найти еды, как снова начиналось удушье, поэтому я только перебивалась водой, лакая из родников, попадающихся на пути.

Я хотела спать, но ошейнику снова было плевать на нужды маленького несчастного морана. Поэтому мне пришлось идти всю ночь напролет, продираясь то сквозь заросли терновника, то царапая лапы о каменистые выступы холмов.

Путам было плевать на удобство. Они прямой линией соединяли меня с поместьем Кьярри и волоком тащили вперед, не давая ни передохнуть, ни выбрать более удобный путь.

Я не знаю, как мне удалось пройти через болото — пару раз перескакивая с кочки на кочку, я чуть не сорвалась в зловонную трясину. Не знаю, как прошла в паре метров от волчьей стаи, раздирающей свеже убитого оленя. Как увернулась от совы, метившейся в меня своими кривыми когтями-кинжалами, как пролетела сквозь разъяренный осиный рой.

Помню, как скатилась в овраг, сильно ударившись о поваленный ствол дерева. Как запуталась в гигантской паутине, но успела сбежать до того, как объявился ее хозяин.

Я шла всю ночь напролет, упрямо волоча в зубах пропуск Кьярри. Я вообще шла вперед на чистом упрямстве, потому что сил в крошке моране было явно недостаточно для таких марш-бросков. Хорошо хоть река на пути не попалась, а то бы поминай как звали.

На следующий день, когда солнце уже клонилось к закату, я выбралась на край широкого поля. Справа виднелись шпили Хотрема, но мне, к сожалению, нужно было в поместье дознавателя, которое располагалось левее и дальше, на берегу темной реки.

Я тоскливо посмотрела на город. Там девочки, там дом, но от одной мысли повернуть туда, горло сжимало тисками.

Оставалось несколько часов пути. Я шла, угрюмо повесив голову и волоча за собой обессиленный хвост. Вся грязная, голодная, увешанная гроздьями репьев, покрытая ушибами и ссадинами. Мягкие лапки стерла до кровавых мозолей и каждый шаг отдавался болью в спине.

Такого утомительного и выматывающего путешествия в жизни ведьмы еще не было. Я очень надеялась, что больше и не будет.

Под вечер, когда впереди уже маячили резные ворота поместья, пошел дождь. Сначала редкие капли падали на землю, прибивая пыль. Я была им даже рада, с удовольствием высовывала пересохший язык, пытаясь поймать живительную воду, падающую с небес. Потом ливануло, как из ведра. Идти стало еще сложнее, лапы расползались в грязи, ошейник не давал обходить большие лужи, и следовать по аллее. Он вел меня прямиком по разъезженной хозяйственной колее, где грязи было по живот.

Я уже шла и просто смеялась. По-мораньи. Громко, с нотками истерики. Нет, ну надо же! Все собрала! Все прелести жизни, из-за какого-то козленка, решившего поиграть во взрослые игры. Выпорю сама, раз папаша не хочет проявить строгость.