— Вот растяпа, — беспечно отозвался Эд, — ничего нормально сделать не можешь. Отец, скажи, чтобы они завязывали со своими слезами. Невелика потеря.

Настроение у парня было превосходное. Держу пари, в его тетрадочке появилась новая запись — полное списание долга.

Ну, сучонок, держись.

Я вышла из своего укрытия и направилась к ним, оставляя черные следы на светлом паркете. Чистота меня волновала меньше всего.

Я просто шла, стискивая пропуск, который превратился в один сплошной комок грязи. Чувствовала, как хрустел песок на зубах, и не отрываясь смотрела на Честера. Я не обратила внимания на Лилу, которая завизжала, увидев меня, на испуганно отпрянувшую Ванессу, даже на побелевшего Эда на смотрела.

Невольно все они затихли и наблюдали за тем, как немного неуклюже, хромая и соскальзывая, я забиралась на стеклянный журнальный столик.

— Ты…— Честер не договорил, осекся. Подался в кресле вперед, рассматривая мой плачевный вид, — что произошло?

Еще один шаг и я выложила перед ним изгвазданный пропуск дознавателя.

— Твою мать, — едва слышно выдохнул Эдвард.

Честер взял пропуск, стряхнул с него грязь и в полнейшем недоумении посмотрел на меня.

— Где ты его взяла?

Я молча стегнула хвостом в сторону младшего Кьярри, заляпав его идеально отутюженные светлые брюки.

— Совсем сбрендила! — взвыл он, — шкуру сдеру!

Я не выдержала, развернулась к нему и зашипела, зло, яростно, как никогда мечтая стать человеком и устроить ему сладкую жизнь прямо здесь и сейчас.

— Уберите от меня это чучело! Она чокнулась. На живодерню ее.

Дурак, не успел уклониться, и я снова хлестнула его хвостом, в этот раз задев самым кончиком щеку, на которой тут же остался черный липкий след.

Лилу испуганно прильнула к Ванессе, а Честер продолжал просто сидеть и смотреть на нас, а потом тихо спросил.

— Эд, ты ничего не хочешь рассказать?

— О чем? — парень отскочил в сторону, опасаясь, что я снова начну его лупить.

— О том, почему на самом деле ее не было дома, почему она в таком состоянии. И самое главное почему у нее это, — показал пропуск.