Айрин выразительно подчеркнула последние слова. Мне уже не в первый раз приходит в голову, что, отправляя Коко на целый день в сад, Дэн тем самым освобождает себе время и место, чтобы сосредоточиться на своем драгоценном романе.

Айрин пристально смотрит на мое плечо.

– Ты в курсе, что Медвежонок на тебя срыгнул?

Мой сын безмятежно гулит в леопардовом слинге. В этот момент ведущая произносит мое имя. Выхожу на сцену и с лучезарной улыбкой приветствую зрителей.

– В первую очередь хочу извиниться за проказы моего Медвежонка, – показываю на испачканное плечо. – Но знаете что? Эта мелкая неприятность навела меня на очень важную мысль. Быть мамой означает справляться с любыми трудностями – например, оттирать дерьмо с вентилятора и рвоту с эполет, не так ли? – Достаю из сумки платок и стараюсь оттереть пятно. В зале раздаются аплодисменты и восторженные возгласы. – Как стать идеальной мамой? Неизвестно. Да и кому это нужно? Точно не мне. Мы просто стараемся делать все, что в наших силах, чтобы стать достаточно хорошими мамами. Улыбаемся сквозь слезы, лишь бы не добавить свои рыдания к детской истерике, ежедневно и ежечасно ставим нужды наших малышей превыше собственных. Щедро раздаем поцелуи и зеленку для разбитых коленок, покупаем бекон для сосисок, достаем из-под дивана белоснежные ангельские крылья, даже когда наша вторая половина превращается в сущего дьявола. Мечтаем, чтобы все это поскорее закончилось, и плачем, потому что… – закрываю глаза и целую Медвежонка в лобик, – так не может продолжаться вечно. – Женщина в переднем ряду кивает, смахивая слезинку. – Материнство – непростое дело, и сегодня – наш праздник. Именно поэтому я начала кампанию #бодрыебудни. Она для мам, совершающих возможное и невозможное, вдохновляющих нас на подвиги, достигших значительных высот, заслуживающих, чтобы о них узнали. Мы все такие разные… Карьерно-ориентированные мамы. Мамы-новички и мамы со стажем. Мамы на полную ставку. Работающие мамы. Мамы, которые одновременно еще и папы. Для меня большая честь получить звание «Мама года», но на самом деле я хотела бы посвятить его всем присутствующим. Ведь все мы стоим на этом безумно долгом и безумно интересном пути!

Узнав, что Эмми Джексон получила награду за материнство, я хохотала в голос. Это шутка? Если так, она явно не удалась. Кто вообще присуждает эти награды? Кто решает, кого назначить Лучшей новой мамой, Мамой года или Самой любящей бабушкой? Кто выдвигает кандидатов? Разумеется, награждение транслируют в прямом эфире. «Мама_из_Хакни» и «маминынаряды» уже дали интервью, как стать идеальной мамочкой.

И вообще, с каких пор мы начали говорить не «мама», а «мамочка»?

Грейс была замечательной матерью. Я всегда знала, что так и будет. Она говорила: «Боюсь, я не справлюсь», а я отвечала: «Ты станешь чудесной мамой». И не ошиблась. Помню, Грейс рассказывала: в первую ночь после рождения Эйлсы она не могла уснуть – лежала, смотрела на свою малышку, такую красивую, такую хрупкую, и чувствовала огромную ответственность.

Как стать хорошей матерью? Точно так же, как хорошим отцом. Ставить интересы ребенка на первое место – и не только тогда, когда это удобно, или когда есть возможность сделать удачное фото, или когда захотелось. Принимать решения, продумывать последствия и быть готовой сказать «нет», даже если отказывать неловко. Заботиться. Волноваться. Ходить по тонкой грани между радостью и ужасом. Постоянно спрашивать себя, верное ли решение принято и кто от него выиграет. Быть родителем денно и нощно, независимо от того, где ты находишься и что творится вокруг. Именно поэтому Грейс и была хорошей матерью.

А вот что на сей счет думает Эмми: «От бокальчика вина вреда не будет». Она раздает советы, как по утрам выиграть лишние пять минут в постели и чем занять ребенка, пока сама она занимается своими делами. Вечно жалуется, что с появлением детей больше нельзя шляться по барам и пить коктейли, ездить в отпуск в места с труднопроизносимыми названиями и заниматься любовью в гостиной. «Достаточно хорошо», «и так сойдет», «пусть едят чипсы, лишь бы не орали» – вот ее подход к воспитанию. «Мы герои, потому что насыпали хлопьев в миску и не дали ребенку утонуть в ванне», «как заработать побольше денег на своей семье?» – вот ее отношение к родительству.

И эта женщина получила награду – только подумайте, награду! – за то, что она якобы хорошая мать. И этой женщине платят за ее разглагольствования о материнстве… Сейчас я произнесу ужасную вещь: иногда мне кажется, что некоторые матери не заслуживают своих детей.

С каждым годом обеды с издателем становятся все менее впечатляющими.

Впервые меня пригласили на обед, когда я подписал контракт на первую книгу. Дело было в ресторане напротив театра «Гаррик»: официанты в белых фартуках, накрахмаленные салфетки, меню на толстом картоне с тиснением, похожее на план рассадки гостей на пафосной свадьбе. Я заказал куропатку. Присутствовали редактор, агент и еще несколько сотрудниц издательства; они смеялись моим шуткам, наперебой хвалили мою книгу (дескать, читали рукопись в постели, мужья интересовались, что там смешного, брали почитать и хохотали в голос), в красках описывали, какой фурор роман произвел в отделе маркетинга. Потом мы отправились в офис: люди вставали из-за столов, приветствовали меня, представлялись. Приятные воспоминания.

После выхода книги меня еще несколько раз приглашали на обед, но все обставлялось уже не столь роскошно: обычный бизнес-ланч – бокал вина, салат и горячее. Из присутствующих – только я и мой новый редактор. Отобедав, она сразу убегала в офис; собственно, ее интересовало лишь одно – на какой стадии мой следующий роман. Через пару таких ланчей выяснилось, что вино заказываю только я. Потом мы стали обходиться без салатов. Потом сменился редактор. Наша установочная встреча прошла в «Пицца-экспресс». Девушка не читала мой первый роман и, кажется, не особенно интересовалась вторым: в основном рассказывала о доме, который они с женихом покупают в районе Кристал-Палас. Это было полтора года назад. С тех пор обо мне не вспоминали.

Думаете, я разочарован? Пожалуй, так и есть.

Вообразите себе мое удивление, когда эта же редакторша вдруг возникла из ниоткуда и заявила, что хочет пообщаться. Найдется ли у меня время в следующий понедельник? «В понедельник совершенно свободен», – не задумываясь ответил я. В конце концов, Эмми не отпрашивается, когда ей нужно уехать по делам. Редактор предложила встретиться в час дня, в новом индийском ресторане недалеко от Кингс-Кросс. Звучит интригующе, написал я по электронной почте. Только отправил ответ, как от нее прилетело письмо с просьбой прислать черновик романа, чтобы она смогла прочесть его за выходные.

Я похолодел. Конечно, у меня имелись кое-какие наброски. Когда я только начал работать над книгой, то зачитывал Эмми особо удачные отрывки из написанного за день. Мы с агентом много обсуждали роман, я даже отправил ей пару глав. Она сдержанно похвалила, но отметила, что трудно составить мнение, не прочитав рукопись целиком. Это было пять лет назад.

Хочу пояснить: у меня нет страха чистого листа, и я не лентяй. Я не туплю целый день перед ноутбуком и не слоняюсь по дому в трусах, поглощая чипсы. Я вполне добросовестный и производительный. Созданного мной за эти годы хватило бы на три-четыре романа. Беда в том, что я пишу, а потом стираю написанное.

Когда берешься за перо, никто не предупреждает, что первая книга – самая легкая. Ты молод и самонадеян. Однажды тебе приходит в голову идея, и в тот же день ты начинаешь писать. Получается весьма недурно, поэтому ты с воодушевлением продолжаешь. К концу недели у тебя уже пять тысяч слов, а к концу месяца – все двадцать. Ты показываешь рукопись близким друзьям; они в восторге, и ты пишешь дальше. Когда роман подходит к завершению, ты доволен собой – хотя бы от того, что закончил. Отправляешь рукопись агенту; ей тоже нравится. Ты преисполняешься гордостью за себя и за книгу, несколько дней ходишь, напевая себе под нос. А затем появляется издатель, готовый опубликовать твой роман, и ты становишься писателем – настоящим писателем с настоящей книгой. Наверное, поэтому вторая идет гораздо тяжелее. Просто написать роман – уже не достижение. Иногда тебе нравится твой текст, но ты боишься, что получилось слишком похоже или, наоборот, совсем не похоже на первую книгу. И чем больше времени работаешь над рукописью, тем сильнее давление и выше ожидания читателей (по крайней мере, так тебе кажется).

В пятницу, в пять часов я отправил редактору свои наброски по электронной почте, сопроводив извинениями. Все выходные я то и дело заглядывал в телефон, надеясь увидеть письмо с подтверждением, что рукопись получена или – еще лучше – прочитана и понравилась. Ничего. Меня так и подмывало написать снова – якобы удостовериться, что письмо дошло, или поинтересоваться, есть ли какие-то предварительные соображения по тексту, – но я сдержался.