3) О возмещении судебных издержек.

Ст. 777. Вещи, добытые чрез преступное деяние, возвращаются их хозяину, хотя бы он и не предъявлял никакого иска; но вещественные доказательства, имеющие существенное в деле значение, возвращаются не прежде, как по вступлении приговора в законную силу”.

Далее, ст. 28 Уложения о Наказаниях Уголовных и Исправительных:

“Вследствие потери прав собственности всё прежнее имущество осуждённого на каторжную работу или ссылку на поселение, со дня обращения окончательного о том приговора к исполнению, поступает к его законным наследникам, точно так же, как поступило бы вследствие естественной его смерти. К ним также, по праву представления, поступает и всякое имущество, которое могло бы достаться виновному по наследству после его осуждения”».

Важно отметить, что в комментариях к статье 28 Уложения, написанных профессором Санкт-Петербургского университета Н.С. Таганцевым, говорилось, в частности, о сохранении правоспособности к совершению имущественных актов их собственниками, приговорёнными к лишению всех прав состояния «до обращения окончательного о них приговора к исполнению». Далее возникала некоторая правовая коллизия относительно самого момента, когда обвинительный приговор, постановленный в отношении лиц дворянского звания, вступал в законную силу. Такие приговоры, как известно, подлежали Высочайшему утверждению. Соответственно, до тех пор, пока император приговор не утвердит, осуждённый дворянин сохранял возможность полностью распоряжаться принадлежащим ему имуществом (Таганцев Н.С. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года. Изд. проф. Имп. Училища правоведения…Н.С. Таганцевым / Сост. проф. С.-Петерб. Университета Н.С. Таганцевым. СПб.: Тип. М.М. Стасюкевича, 1898).

Ст. 49 Уложения: «Осуждённые к заключению в тюрьме, соединённому с лишением всех особенных, лично и по состоянию присвоенных, прав и преимуществ (ст. 30, II), по освобождении из заключения отдаются под особый надзор местной полиции или их обществ, если оныя пожелают принять их на два года, и в продолжение сего времени не могут переменять места жительства и удаляться от онаго, без особеннаго на каждый раз дозволения полиции или общества».

Таким образом, Окружной суд, имея реальную возможность облегчить участь осуждённых, просто не стал этого делать, полностью положившись на неоднозначный вердикт присяжных заседателей.

В романе князь Нехлюдов, находясь в шоке от вынесенного судом приговора Катюше Масловой, уже после заседания на ходу разговаривает с председателем суда:

«– Да, но разве нельзя поправить ошибку?

– Повод к кассации всегда найдётся. Надо обратиться к адвокатам, – сказал председатель, немножко набок надевая шляпу и продолжая двигаться к выходу.

– Но ведь это ужасно.

– Ведь, извините ли, Масловой предстояло одно из двух, – очевидно желая быть как можно приятнее и учтивее с Нехлюдовым, сказал председатель, расправив бакенбарды сверх воротника пальто, и, взяв его слегка за локоть и направляя к выходной двери, он продолжал: (…)

– Положение, извольте видеть, странное, – продолжал председатель, возвышая голос, – тем, что ей, этой Масловой, предстояло одно из двух: или почти оправдание, тюремное заключение, в которое могло быть зачислено и то, что она уже сидела, даже только арест, или каторга, – середины нет. Если бы вы прибавили слова: “Но без намерения причинить смерть”, то она была бы оправдана.

– Я непростительно упустил это, – сказал Нехлюдов» (Толстой Л.Н. указ. соч.).

В соответствии со ст. 854 «приговоры, постановленные окружным судом с участием присяжных, и все приговоры судебной палаты почитаются окончательными», однако ст. 855 предусматривала отмену окончательных приговоров в кассационном порядке как по жалобам участвующих в деле лиц, так и по «протестам или представлениям лиц, коим вверен прокурорский надзор». По существовавшему правилу приговор окружного суда с участием присяжных заседателей был окончательным. Единственным способом его обжалования было обращение в кассационную инстанцию в виде различных департаментов Сената, о чём и сказал председатель окружного суда Нехлюдову. Однако постановленный окончательный приговор подлежал отмене только в случае явного нарушения прямого смысла закона или неправильного его толкования либо допущенного нарушения процессуальных норм (обрядов и форм судопроизводства).

Сенат также имел право отправить дело на новое рассмотрение в новый суд или в тот, который постановил приговор, но тот теперь должен был пересмотреть дело в новом составе присутствия. Как видим, принципиальных различий с современным порядком обжалования практически нет. Однако если в случае, когда приговор выносился коллегией присяжных, то он отменялся только в отношении постановления коронного суда (сейчас это суды общей юрисдикции) и не затрагивал самого вердикта присяжных, дело должно было передаваться в новый состав коронного суда вместе с разъяснениями Сената о допущенных нарушениях закона и его правильном применении в трактовке кассационной инстанции (Кассация. Глава 4 Отд. 1. Порядок подачи кассационных жалоб и протестов.).

К сожалению, судебная деятельность Правительствующего Сената страдала не только от бюрократии, но и от других хронических недугов. И это несмотря на то, что данный орган оставался по существу лучшим судом Российской империи. Во всяком случае Сенат решал судебные споры профессиональнее местных судов. Факты убедительно доказывают, что «личный состав Сената был гораздо образованнее и добросовестнее личного состава губернских и уездных судебных учреждений». Поэтому общество и относилось к сенатскому суду более уважительно, чем к местному, тем более что на практике Сенат действительно исправлял недостатки или ошибки низовых судебных инстанций. Статистика решения уголовных дел показывала, что только в предшествовавшем реформе 1862 году Правительствующий Сенат рассмотрел 2102 дела, поступивших из губернских палат уголовного суда: 948 приговоров, вынесенных по ним губернскими судами, сенаторы утвердили, 509 полностью отменили, а остальные подвергли более или менее серьёзным изменениям. На практике это означало, что более половины приговоров губернских уголовных палат, поступавших в Сенат, не «засиливались».

Показательным является то, что сразу после судебной реформы 1864 года появились многочисленные профессиональные издания и научные труды, посвящённые кассации и исследованиям различных кассационных поводов к отмене окончательных приговоров.

В научных трудах Л.Я. Таубера, Н.Д. Сергеевского, В. Случевского, Г.С. Фельдштейна, И.Я. Фойницкого, Е.Я. Черномордика, Г.Ф. Шершеневича подверглись серьёзному осмыслению как сами приговоры, так и содержание кассационных поводов к их отмене, в том числе на основе сравнительного анализа зарубежного и национального законодательства.

Оценочный характер кассационных поводов и практика их применения привели к необходимости анализа и раскрытия в специальной литературе сути признаков, их характеризующих.