- Не желает ли уважаемый господин распорядитель поменяться местами? - С легкой иронией спросил он. Старик тоже ухмыльнулся, желая ответить что-то в подобном тоне, когда один из двух сидевших за дальним столиком воинов медленно встал из-за стола.
- Тебе не нравится твое положение, смерд? - Прищурившись, спросил он. Изрезанная шрамами рука словно невзначай легла на рукоятку меча. Все новобранцы рядом напряглись. Ни для кого не являлось секретом, что воин Императорской Армии может в одиночку положить весь их несуразный отряд, не говоря уже о наказании за измену.
Вот только и остаться без десятника накануне нашествия демонов означало смерть, разве что более долгую и мучительную.
- Оставь его, Линь, - Поморщился второй охранник, - Что взять с черноногого? Он помрет не сегодня-завтра, а ты на него время тратишь.
- Тоже верно, - После секундной заминки ответил воин, убрал руку с рукоятки цзяня. Вместо этого он с силой толкнул десятника плечом, отчего тот едва не упал, и сел обратно за стол.
Все новобранцы тихо выдохнули. Быть прорубленными в капусту охраной им не хотелось, как и идти в бой без десятника. Стас же задавался вопросом: как он мог не заметить целый стол, пусть и скрытый в тени. Те два воина даже не думали как-то таиться: уже после конфликта они сели обратно, приложились к фляге, а также принялись что-то обсуждать.
"Какой-нибудь ниндзюковый скрыт, не иначе. Не зря у них всех рожи азиатские! Подожди, но у меня такая же! Разве что глаза чуточку шире и цвет другой. Может я теперь тоже смогу стать Хока…"
- Стройсь! - Скомандовал Акургаль, перед этим отбив глубокий поклон спине агрессивного гвардейца, - Мы уходим.
- Да хранит вас великий Митра и милостивый Император, господин распорядитель! - Хором сказали воины и поплелись обратно в барак, по пути хвастаясь друг другу приобретенным оружием. Об опасном инциденте они уже и думать забыли. Пронесло - и слава всем Богам разом, сколько бы их ни было.
- О милосердная Гуань Инь, что ты сделал на этот раз? - Услышал попаданец свистящий шепот старика Ваня у себя за спиной.
- Хи-хи-хи, да ничо такого, деда, не бойся, - Мерзенько захихикал его младший сын, - натер тем перцем, который ты мне сказал ни за что не брать, горлышко у двух фляг с выпивкой. Ты же сам говорил, что байцзы обжигает губы и растит ненасытность, - Невинным тоном продолжил Кань, - Так что они даже не заметят, когда пить начнут.
- Ох, откуда ты только взялся на мою голову? - Застонал Вань, пока в отчаянии драл себе бороду, - Что за дочь-распутницу я вырастил? С кем она изменила законному мужу, с целой толпой злых духов? С семью карликами-людоедами? С кривым соседом Мао? Лучше бы с карликами!
Однако сын уже не слушал своего родственника. Он ускорил шаг, поравнялся с попаданцем и уставился на кистень.
- Ты хоть пользоваться этой фигней умеешь? - С подозрением спросил у Стаса Кань.
- А ты своим? - Вопросом на вопрос ответил тот.
- Умею, - Улыбнулся его ровесник, поглаживая ремешок пращи, - Я с пяти лет могу камнем утке крыло подбить. Даже когда она на другом конце озера!
- Круто. Наверное… - Пожал плечами Станислав-Саргон.
В пращах он не разбирался от слова нихрена. В кистенях, в общем-то тоже, но тут пришел на помощь специфический опыт драки велосипедной цепью. Когда-то давно, еще в старших классах, все его друзья увлеклись боями с соседней школой. Ну и тренировали ценные навыки, вроде метания кирпичей, вырезания дубинок из ветвей деревьев, и, конечно же, воровства отцовских бит.
Стас и сам не отставал от сверстников. Ни в одной драке он, правда, так и не поучаствовал, зато несколько месяцев с энтузиазмом отрабатывал удары цепью по насаженным на шест покрышкам, стволам деревьев, крышам гаражей (пока владельцы не принимались лезть за ним с инструментами и матюками), а также уродливому монументу "дружбы народов" в парке.
Особых навыков у "уличного бойца" не появилось, но не получить по голове своей же цепью и отправить било в нужную сторону он мог, хоть и приобрел в процессе несколько боевых ранений. В основном, от деревьев и покрышек. По собакам бить оказалось интереснее всего, но они слишком быстро бегали и он дольше загонял их в угол, а с монумента его согнали местные алкаши.