Шехтелевский дом Саввы Морозова на Спиридоновке, 17, прекрасный готический особняк в саду, с трехстворчатым окном и с башней, – один из тех особняков, что подпадают под приметы дома Маргариты. Но еще до Булгакова он поучаствовал в распространении любовного арбатского пространства к Патриаршим. Доводилось даже слышать, что в булгаковском романе зашифрованы любовные коллизии вокруг Морозова.
Дом Морозовых на Спиридоновке. Открытое письмо
Савва с женой перебрались на Спиридоновку с Большой Никитской (место дома 43-а), по-своему вычертив вектор северной экспансии Арбата. На новом месте любовная коллизия нарисовалась в виде пентаграммы совершенно мефистофельской. Савва, прежде уведший Зинаиду Григорьевну от родича, Сергея Викуловича Морозова, теперь увлекся актрисой Марией Федоровной Андреевой, которая предпочитала ему Максима Горького, что стало, может быть, одним из поводов к самоубийству главного героя драмы.
…Сергей Викулович Морозов жил в фамильном доме Морозовых-Викуловичей в Подсосенском переулке (№ 21) за Покровским бульваром, то есть в Малом Арбатце. Как зуевская фабрика была чересполосным владением соперничающих ветвей Морозовых, так их дома, на Патриарших и в Арбатце, были архитектурными соперниками, вариациями темы Фауста. Над обоими проектами трудились Шехтель и Врубель, причем панно последнего в Подсосенском прямо повествовали о Фаусте, о Мефистофеле, о Маргарите.
Переход Зинаиды Морозовой от Викуловича к Тимофеевичу без перемены фамилии – чем не знак последней связи между Арбатцем Малым и Арбатом, делающимся все больше? Декадентской любви Серебряного века место на западе Москвы.
Преимущественно петербургская история Блока и Менделеевой началась как подмосковная, венчанием в Тараканове в августе 1903 года, и продолжилась как московская.
На Рождество 1904 года молодые приехали в Москву по приглашению поэта Сергея Соловьева. Соловьев соседствовал с Андреем Белым в знаменитом доме на Арбате, а Блокам предоставил пустовавшую квартиру своего покойного дяди, Александра Марконета, в усадьбе братьев Марконетов на Спиридоновке (№ 6).
С вокзала Блок поехал к утреннему чаю на квартиру Соловьева, где познакомился с Андреем Белым. «Начало знакомства, имевшего такие важные последствия для них обоих», замечает Соловьев и продолжает: «В тот день Блок переехал на Спиридоновку, и в течение нескольких недель почти каждый вечер мы собирались в пустой квартире Марконет и просиживали с Блоком до глубокой ночи. Успех Блока и Любови Дмитриевны в Москве был большой. <…> Белый дарил ей розы, я – лилии. <…> Блок бегал в угловую лавочку за сардинками, Любовь Дмитриевна разливала великолепный борщ. Днем я водил Блоков по кремлевским соборам, мы ездили в Новодевичий монастырь. <…> Вечером – интимное собрание в доме Марконет с Белым или вывоз в свет петербургских гостей…»
Владение Марконетов (слева) на фото начала XX века
Александр Блок и Любовь Менделеева в любительском спектакле домашнего театра («Гамлет»). 1898
В усадьбе Марконетов было несколько домов. Главный, «белый дом» стоял левее существующего, к Спиридоновке торцом. Именно в нем останавливались Блоки.
Окнами усадьба смотрит на церковь Большого Вознесения. Как будто спицы блоковских саней попали в колеи пушкинских, свадебных, проложенные навсегда между Никитскими воротами и улицей Арбат.
Тремя годами позже и тремя домами далее по Спиридоновке (доходный дом на стрелке с Гранатным переулком, № 9/2), в квартире Бориса Зайцева на четвертом этаже, познакомились Бунин и Муромцева. «Да, – вспоминает Зайцев, – шла к нам скромная барышня Вера Муромцева, а дальше стала Верой Буниной…»
Строго говоря, возобновилось старое знакомство, о котором Бунин забыл. Впервые их представили друг другу за восемь лет до «настоящей» встречи, в Царицыне, где Иван Алексеевич жил вблизи Лопатиной. Как вспоминала Вера Николаевна, «они (Лопатина и Бунин. –
Доходный дом Армянских.Фото начала XX века
Иван Алексеевич Бунин и Вера Николаевна Муромцева. 1910-е
Тетка Муромцевой была супругой управляющего Царицыном, а Вера Николаевна жила на даче дяди, будущего председателя I Государственной думы профессора Сергея Андреевича Муромцева (современное владение № 3 по 5-й Радиальной улице. Там до 2009 года сохранялись сад и топоним «дача Муромцевых»).
В Москве эта семья жила недалеко от Спиридоновки, в Столовом переулке. Деревянный особняк существовал до 1914 года, когда на его месте был построен дом № 22.
От Спиридоновки к Тверской, за Черторый, любовь Серебряного века восходит с Мариной Цветаевой. Фамильный дом Цветаевых стоял в Трехпрудном переулке (на месте нынешнего № 8), а выше, в Малом Палашевском переулке, существовала церковь Рождества Христова в Палашах (на месте дома № 3). В ней обвенчались Марина и Сергей Эфрон, жившие в арбатском «обормотнике» Елены Оттобальдовны Волошиной.
Узнав уже в парижской эмиграции о соседстве родительского дома с домом Гончаровых – архитектора Сергея Николаевича и его дочери художницы Натальи Сергеевны (Трехпрудный, 2), Цветаева восприняла это известие как знак соседства с Пушкиным. Что ж, между домом старших Гончаровых на Никитской и младших Гончаровых в самом деле чертится одна из линий восхождения Арбата к Патриаршим и Тверской.