— Я не могу здесь остаться, — напомнила ему Лидия, прислонившись к его плечу. — Утром у меня горячее свидание с Розмари и ее швейной машинкой. Боюсь, я ни за что не пропущу это — даже за ночь с тобой на этом пляже. Приоритеты, знаешь ли.

Он поцеловал ее в макушку и сказал:

— Это справедливо.

Лидия и Розмари, судя по всему, быстро сдружились, работая вместе под жужжание швейной машинки, экспериментируя с различными тканями и стилями и изучая работы известных дизайнеров. Розмари была рада компании и, по-видимому, оказалась терпеливым, увлеченным учителем, поощряющим и поддерживающим, но честным в критике. Она уже говорила о своих знакомых, которые могли бы предложить Лидии оплачиваемую стажировку, как только ее навыки достигнут определенного уровня.

— Я чувствую, как будто все мои клеточки загораются, когда я с ней, — говорила Лидия, когда несколько вечеров назад они с Дэном пошли поужинать. — Я так многому учусь, каждый раз всего за пару часов. Мой мозг уже много лет не испытывал такого волнения.

— О, неужели? — сказал он, делая вид, что принимает это на свой счет, а она засмеялась и ткнула в него хлебной палочкой.

— Ты знаешь, что я имею в виду, — сказала она. — Быть с тобой — это совсем другое волнение. Существуют разные способы получить удовольствие.

В этом была правда: правда, для которой ему потребовалось некоторое время, чтобы ее понять. «Найдите себе какое-нибудь хобби, Дэниел», — сказала ему Розмари, когда сама начала проявлять социальную храбрость, и он понял мудрость ее совета. Его прежняя застойная жизнь стала неизмеримо богаче благодаря тому, что за последние несколько месяцев она наполнилась новыми людьми и занятиями, и он хотел сохранить ее такой, вернувшись в офис. Он надеялся, что сможет удержаться на любой работе, если остальная часть его жизни будет насыщенной и интересной.

Поэтому Дэн принял предложение Стива присоединиться к гребному клубу и регулярно бегал вместе с Марком, который собирался участвовать в сентябрьском полумарафоне. С помощью Лидии он начал превращать свою квартиру из скучной коробки в нечто, действительно напоминающее дом. Пока он выкрасил гостиную в бледно-голубой цвет рассветного неба и повесил серию гравюр и фотографий в рамках, включая некоторые, которые сделал Итан во время их «скульптурной» прогулки. (Его племянник был в восторге, особенно когда Дэн дал ему двадцать фунтов, чтобы проявить и напечатать снимки в школьной фотолаборатории.) Тем временем Лидия сшила для него занавески на своей швейной машинке, а его мама приехала с коробкой домашних растений, которые, как она обещала, почти невозможно загубить. «Растения всегда поднимают настроение», — сказала она, расставляя их на подоконнике. Она также купила ему саженец рябины для сада за домом, они вместе посадили его. Каждый раз, когда он смотрел на ее молодые кудрявые листья, он чувствовал, как в нем просыпается надежда. Жизнь продолжалась. И это было еще не все. Наладив общение с Итаном, Гейбом и Би, Дэн не собирался внезапно исчезнуть из их жизни. В следующем полугодии Зои должна была вернуться к преподаванию, и Дэн планировал воспользоваться гибким рабочим графиком своей компании, чтобы заканчивать пораньше по вторникам и забирать младших детей из школы. Он предложил отвозить Би на Городскую ферму для уроков верховой езды на пони (самое близкое к настоящим единорогам, что он мог найти), а также быть ответственным за занятия Гейба скейтбордингом по субботам. По средам он работал дома, чтобы продолжать возить Итана в скульптурный клуб, таким образом оставаясь в курсе жизни своего племянника, а также занимаясь собственным музыкальным образованием. Скоро в клубе должен был состояться воскресный семинар, куда приглашали родителей и опекунов, и Дэн временно потерял дар речи, когда Итан пробормотал ему приглашение. «Мама ничего не понимает в искусстве, но я подумал, что тебе это может понравиться? Ты всегда донимаешь меня вопросами о том, чем мы там занимаемся», — сказал он с забавной смесью подростковой бравады и уязвимости. Дэн согласился мгновенно. Быть приглашенным было все равно что получить медаль, которую он носил бы с гордостью.

«Здорово! — сказала Лидия, услышав об Итане. — Мой тип ребенка. О, я надеюсь, что скоро смогу с ним встретиться. И Джемайме понравится Гейб — она только что начала играть в футбол в школе и больше ни о чем другом не говорит. К тому же ей отчаянно нужна сестра, с которой можно было бы поиграть».

Зои все еще собиралась рассказать детям об их новой сводной сестре — Би недавно вступила в особенно сложный период, говорила она, и сейчас не самое подходящее время, — но Дэн сообщил новость о Лидии и Джемайме своим родителям, которые, оправившись от шока, очень хотели познакомиться со своей новой внучкой и ее мамой.

«Мне так жаль Зои. Как Патрик мог так поступить? Но, боже, я так рада, что у меня есть еще одна внучка, которую я могу любить, — призналась Лиз Дэну. — Это значит, что я эгоистка?»

«Я думаю, это значит, что ты человек, — успокоил ее Дэн. — А у Джемаймы никогда не было бабушки. Для нее это тоже будет прекрасно, не забывай».

Самым большим отличием в новой жизни Дэна после творческого отпуска было то, что он намеревался проводить много времени с Лидией. Как можно больше времени. Она единственная раскрасила его мир яркими новыми красками; сделала его жизнь ярче и веселее. До сих пор он мало думал о будущем, с трудом переживая каждый день по мере его наступления, но теперь ему захотелось смотреть вперед, строить планы, снова начать мечтать. Они оба все еще делали это медленно, постепенно нащупывая путь к отношениям, но только потому, что это казалось слишком важным, чтобы спешить. То, что было с Патриком, всегда будет между ними, но Дэн старался на этом не зацикливаться. По крайней мере, это давало бы интересный ответ на старый вопрос: «Как вы двое познакомились?» — предположил он.

— Это неважно, — заверила его Лидия. — И не волнуйся, если кто-нибудь спросит, я обязательно скажу, что ты лучше его. Во всех отношениях. Хорошо?

Он открыл рот, чтобы возразить, что это даже не приходило ему в голову, но Лидия уже знала, как сильно они соперничали друг с другом. Конечно, это приходило ему в голову.

— Рад слышать, — вместо этого ответил он, лишь чувствуя себя немного смущенно.

Самое главное — она ему действительно нравилась. Лидия была забавной и удивительной, преданной и доброй. Он все время думал о ней. Хотел сделать ее счастливой. Он познакомился с ее отцом и Бриджит, и оба они, кажется, были рады за них. Даже Зои благословила эти отношения, хотя Дэн и знал, что это должно быть горько для нее. Она также оказалась невероятно щедра по отношению к Лидии. Продажа квартиры на Уайтклифф-роуд не только сулила финансовую стабильность для Лидии и Джемаймы, но и давала Лидии возможность забронировать поездку в Сидней, о которой она всегда мечтала — как надеялся Дэн, предстоящей зимой. «Разыграй свои карты правильно, — сказала она Дэну, приподняв бровь, — и, возможно, для тебя даже найдется местечко в самолете». Он не мог придумать ничего, чего бы ему хотелось больше.

Как гром среди ясного неба, недавно он получил сообщение на «Фейсбуке» от Ребекки: «Видела на днях, как ты держался за руки с женщиной в Рейвенскорт-парк, — написала она. — Ты выглядишь счастливым, Дэн. Я рада за тебя. Никаких обид».

«Никаких обид», — ответил он и, к своему удивлению, понял, что наконец-то может думать о ней без горечи, без злобы. Впервые после их развода он почувствовал, что ноющая рана зажила. Как будто он наконец-то отошел от этой боли.