Патрик сглотнул, понимая, что запросто мог бы быть этим человеком, если бы все было по-другому. Если бы он не встретил подходящую женщину, не купил бы пару дешевых домов и не заработал бы немного легких денег. И кто знал — если Зои узнает о Мари и вышвырнет его, это может быть призраком его будущего: одинокого, потерянного и отчаявшегося. Патрик достал бумажник и вытащил из него все банкноты, фунтов пятьдесят или около того.

— Бери все, — сказал он, вложил их в грязную ладонь мужчины и пошел дальше.

Акт великодушия заставил его на мгновение почувствовать себя лучше, как будто он был не так уж плох. Он зашагал быстрее, думая о том, как может все изменить. Утром ему придется извиниться перед Дэном, сказать ему, что он назло наговорил все это о Ребекке. «Прости, — скажет он. — Я вел себя как придурок — я ревновал, вот и все». Представьте, как он будет честен и великодушен! Он это сделает. И, что еще более важно, он загладит вину перед Зои, попросит прощения за их бессмысленный спор, с этого момента будет относиться к ней лучше. После этого он как можно мягче расстанется с Мари, отвезет ее в клинику далеко за город, если она этого захочет, и будет держать ее за руку, а затем скажет, что они должны перестать встречаться. Он не может рисковать потерять Зои, скажет он с сожалением, но решительно. И тогда он удвоит свои усилия дома. Он раньше был слаб, но с этого дня будет держать себя в узде. «Больше никаких заигрываний с другими», — пообещал он себе. Потому что он очень сильно любит Зои. Он не хотел причинять ей боль, никогда!

Как раз в тот момент, когда он думал об этом, он увидел в лунном свете несколько диких нарциссов, растущих в зарослях у реки. Любимые цветы Зои! Он нарвет их для нее, потому что он ее любит. Потому что отныне он будет самым лучшим и благодарным мужем. С этого момента для него существует лишь она одна. На этот раз так и будет.

Патрик неуверенно заскользил вниз по крутому склону к нарциссам. Земля была очень влажной после недавних дождей, грязь стала опасно мягкой, но он так хотел это сделать, сорвать цветы для жены. Но вдруг внезапно потерял равновесие. Ноги заскользили, и он покачнулся, размахивая руками, бессильный остановить падение. Опрокинулся и по инерции упал в воду, при падении сильно ударившись головой о камень на мелководье.

Его разум погас, как свет, тело неподвижно лежало лицом вниз во вздувшейся черной реке. Легкий ветерок покачивал склоненные головки нарциссов, и несколько пузырьков поднялись на поверхность воды, сверкая серебром в свете луны. Хлоп. Хлоп. Хлоп.

Течение утащило тело Патрика глубже в реку, вода пропитала одежду, проникла в ботинки, карманы, легкие. Потом река поглотила его, и он исчез.

СЕЙЧАС:

Спустя ровно семь месяцев с тех пор, как Патрик сделал свой последний ошеломленный вдох, по зеленой улице Западного Лондона, источая аромат духов, шла женщина, опаздывающая на встречу со своим мужем на их юбилейный ужин. Ее каблуки цокали, она спешила, прокручивая в голове телефонный звонок от старшей дочери, который задержал ее, и улыбалась, представляя, как сообщит все новости мужу за столиком в ресторане, как только приедет. Она была так погружена в свои мысли, что не заметила, как застежка серебряной броши, приколотой к лацкану пальто, с каждым шагом постепенно ослабевала, булавка, в конце концов, оторвалась от бархатной ткани, и брошь с тихим звоном упала на тротуар. Женщина не заметила, продолжая свой путь, и брошь осталась лежать в осенних сумерках. Не заметив, ее перешагнул прохожий, ее обнюхал спаниель на своей вечерней прогулке, когда тени цвета индиго собрались и сгустились в ночь.

На следующее утро по улице шла другая женщина. Она была элегантно одета в бирюзовое платье-рубашку, сшитую специально для нее подругой деверя, с любимым шарфом цвета индиго, повязанным вокруг шеи. Ее голова была полна планов занятий на этот день, и тут она заметила брошь, поблескивающую в лучах мягкого сентябрьского солнца. Она присела на корточки и подняла ее. Вскрикнула, увидев, что это была маленькая серебряная брошь в форме нарцисса. Ее любимый цветок.

— Что это, мамочка? — спросила маленькая девочка с розовыми, как у бабочки, прядями в волосах. (Бабочки были ее новым увлечением. Раньше их место занимали единороги.)

— Должно быть, кто-то уронил, — сказала женщина, оглядывая улицу. Ее сердце бешено колотилось. «Может ли это быть? — подумала она, и мурашки побежали по ее коже. — Наконец-то?»

— В чем дело? — спросил младший сын, который возился со своим защитным шлемом. Недавно ему разрешили ездить на скейтборде в школу, строго-настрого наказав не выпендриваться и не выделывать никаких трюков, пока он не окажется за школьными воротами. Ни у кого не было большой уверенности в том, что эти инструкции будут долго строго соблюдаться, но, по крайней мере, пока все шло хорошо.

— Чего встали? — ворчливо поинтересовался старший сын, подходя к ним сзади с велосипедом. — Я опаздываю. Не забудь, что после школы я заеду к Джею, — бросил он через плечо, перекинул ногу через велосипед и поехал прочь. Джей был новым другом — женщина считала, что, возможно, бойфрендом, но так это или нет — неважно. Кажется, ее сын был счастлив. Только это имело значение.

— Пока, любимый, хорошего дня, — крикнула женщина ему вслед. Она снова посмотрела на брошь в руке, и ее глаза заблестели. — Это знак, — радостно сказала она. — Я знаю, что это так. — Затем по какой-то причине, неизвестной ее детям, она улыбнулась небу и послала воздушный поцелуй. — Спасибо, — крикнула она, глядя вверх. — Спасибо тебе! — Мгновение спустя, увидев их растерянные лица, она взъерошила волосы дочери и легонько постучала по защитному шлему сына. — Ну, пошли. Мы отправляемся в школу.

Когда они тронулись в путь, мальчик сморщил нос и посмотрел на нее.

— Ты ведешь себя странно, мам, — сообщил он ей, ускользая на своем скейтборде.

Девочка взяла ее за руку.

— Ты действительно в порядке, мамочка? — спросила она, удивленно глядя снизу вверх.

Зои снова улыбнулась и сжала руку Би. Она вспоминала прекрасный небесно-голубой день в Пемброкшире в прошлом месяце, когда они развеяли прах Патрика, и она нашла правильные слова для надгробной речи. Вспоминала воскресенье несколькими неделями ранее, когда Дэн, Лидия и Джемайма впервые пришли на обед, и после первых нескольких минут неловкости все довольно хорошо поладили. С нетерпением ждала того, что ожидало их в будущем.