Он все еще пытался осознать тот факт, что она приехала сюда с таким количеством снаряжения. Где она вообще его взяла?

— Ты занимаешься этим в свободное время или что-то в этом роде? — уточнил он.

— Подрабатываю дровосеком?

Он рассмеялся при виде ее восхищенного выражения лица. Она даже была одета в то, что, по-видимому, было ее костюмом для валки деревьев: бордовый комбинезон поверх тельняшки, обезьяньи ботинки[47], волосы собраны в хвост. Боже, как же она ему нравится, подумал он.

— Знаешь, ты, кажется, очень довольна собой. Некоторые могли бы даже сказать «самодовольна».

— Черт возьми, да, я очень самоуверенна! — ответила она. — И довольна собой. И очень рада, что ты оказался дома, когда я приехала. Если бы это было не так, это все бы испортило. — Она улыбнулась ему, на ее щеках появились ямочки. — Так мы войдем или как?

Он вытащил из кармана ключи от двери, поднял коробку с оборудованием, которую она привезла. Она весила целую тонну.

— А у меня есть выбор? Тогда пошли. Заходи.

Когда они вошли внутрь, он обратил внимание на простое убранство своего дома, особенно по сравнению с квартирой Лидии, со всеми ее цветами и текстурами, воспоминаниями и историями, которые были выставлены в каждой комнате. Здесь нет никаких воспоминаний и историй, которые можно было бы увидеть, вообще никакого понимания его личности, понял он. Даже его мама, зайдя сюда на днях, сказала, что в этом доме нет души.

— Я собирался украсить, — пробормотал он, когда они прошли на кухню.

— Ух ты, здесь так чисто, Дэн, как будто входишь в дом серийного убийцы, — сказала она и быстро добавила: — Шучу. Но как здорово организована переработка отходов! Потрясающе.

Он посмотрел на нее — она что, издевается? — и удивился: кажется, она была искренна, восхищаясь его системой сортировки.

— Эмм-м… Спасибо? — отважился он.

— Красивый сад, — продолжала она, подходя к окну. Лидия была такой оживленной, подумал он; ему действительно это в ней нравилось. То, что она привносила жизнь и энергию в разговор, в то место, куда приходила. Даже его убогая кухня показалась более интересной, когда она вошла в нее. — Тебе повезло, — говорила она. — А, а вот и дерево, вижу. Впрочем, ненадолго. Верно? Не натравить ли нам на него вот этого плохого мальчика? — Лидия взмахнула бензопилой, как будто собиралась выпилить ею заднюю дверь, и смех Дэна стал немного более нервным. — Опять шучу. Не волнуйся, — сказала она, увидев выражение его лица. — Кстати, как ты себя чувствуешь? И, — ее глаза внезапно распахнулись, — господи, кстати, что это на тебе надето?

Потрясенный тем, что увидел ее, он совершенно забыл о своем костюме Тора, который теперь, когда он расстегнул куртку, был виден во всей красе: бутафорские доспехи, нагрудник.

— Разве я не говорил, что увлекаюсь косплеем? — сказал Дэн, извлекая из кармана парик и водружая его на голову. — Вот. Я всегда так одеваюсь по субботам.

Она расхохоталась.

— Тебе идет. И светлые волосы… Да. Я в этом разбираюсь. Э-э, мне стоит сейчас бояться? На самом деле мне немного страшно. И я жалею, что не попрощалась как следует со своей дочерью, когда оставляла ее с дедушкой. Я что, угадала насчет серийного убийцы?

— Вечеринка по случаю дня рождения Гейба, — объяснил он, снова снимая парик. — Единственное, что меня пугало в этом, так это то, как многие из его приятелей провоцировали меня подраться и пытались ударить по моим надувным грудным мышцам. О, и как странно хихикали некоторые мамаши. Ради всего святого, неужели эти люди никогда раньше не видели мужчину в красном плаще и обтягивающем нейлоновом кольчужном трико?

Губы Лидии дернулись, когда он встал в позу, поставив одну ногу на кухонный стул и играя мышцами.