— Капитан, у нас проблемы? — Нина храбрилась в надежде произвести впечатление человека ни в чем невиновного.
— Отставить панику, матрос, — покачал головой Джеймс. — Ричи разберется. У него особый дар…
Нина вопросительно подняла на него глаза, молясь, чтобы эта история была не про насилие.
— Язык мастерски подвешен, — пояснил Джеймс и отбросил дотлевающую сигарету.
Ричард вышел к полицейскому походкой прямой и спешной. Он впервые на памяти Нины покинул дом, не позаботившись о безупречно выглаженном костюме. В облегающем грудь джемпере и джинсах Ричи вдруг стал выглядеть непривычно просто.
Изображая беспечность, он охотно вступил в диалог. Запустил руку в вихрастые волосы и понимающе закивал, как китайский болванчик, пока офицер обрисовывал ситуацию. С расстояния оставалось только догадываться, в каком настроении протекал разговор. Нина внимательно следила, как меняется серьезное лицо блюстителя порядка, — хмурую задумчивость быстро заместила благодарная улыбка. Допрос не занял и пяти минут. Громко пожелав хорошего дня, офицер вернулся в машину и завел мотор. Только тогда Нина позволила себе облегченно выдохнуть и сбросить маску добропорядочной гражданки.
Успешно спровадив полицию, Ричард, очевидно гордый собой, приблизился к Джеймсу. Тот с горящими глазами ожидал отчет.
— Ищет хулиганов, вчера вечером на трассе избили юношей и угнали машину. Бешеный старик и девочка-полурослик, даже ума не приложу, кто бы это мог быть. — Взгляд Ричи свысока скользнул по Нине.
«Говорящая ориентировка», — отчужденно отметила она, будто речь и впрямь касалась героев «Властелина колец».
— Надо же, как интересно, — с напускным удивлением протянул Джеймс. — И что, нашел?
— Здесь — нет, — подвел черту Ричард и отправился в дом.
На лице Джеймса заиграла победоносная ухмылка, с которой он обратился к Нине:
— Я же говорил, — а затем задумался, и лицо его помрачнело, точно в осознании чего-то важного, — и ничего я не старый, — между бровей проступили сердитые морщинки.
Повязка на вывихнутом плече доставляла неудобства. Перси нажал на паузу, кассетная лента в плеере замерла. Он снял наушники и развалился на спинке стула в ожидании, когда офицер закончит заполнять бумаги. Скучающим взглядом скользнул по кабинету: одну стену загромоздил стеллаж с разноцветными папками, другая была увешана благодарностями от администрации. За спиной офицера простиралась пробковая доска с цветными напоминалками: «купить туалетную бумагу», «спектакль дочки во вторник», «оплатить счета», но куда приятнее было представлять, что в другое время здесь развешивались улики, связанные красными нитями.
Со стола на Перси смотрел дурацкий резиновый тролль с зеленой шевелюрой и не менее дурацкое отражение в гравированной табличке с фамилией «Фабер». Лицо парня искажала не столько глянцевая поверхность, сколько результат побоев. Разбитый нос под марлевой повязкой превратился в синюшную сливу, глаза набухли от землистых отеков, а вздутые губы пестрели ссадинами. Перси вскипел, не в силах равнодушно лицезреть себя в таком виде:
— Офицер, вы арестовали их?
— Я был сегодня в «Барнадетт», там все чисто, — ответил Фабер, не отрываясь от бумаг.
— Этого не может быть! — Перси сжал здоровую руку в кулак и занес над столом, но под косым взглядом полицейского сдержал удар. — Девчонка четко сказала, что они ехали в «Барнадетт».
Фабер с сомнением посмотрел на потерпевшего:
— Ты ее знаешь?