– Вы не уберете это? – Кейн неопределенно повела рукой в воздухе, подразумевая миражи целиком.

– А вас это напрягает, мастресса Анна? – притворно удивилась Эрика. – Даже странно, ведь если сравнить нас, вы намного ближе к спириту, чем я. В конце концов, это вы настоящая мастресса, для вас то, что я делаю, просто уличные фокусы. Верно?

– Вы используете Мираж лучше меня, – ответила Кейн то, что прекрасно понимали они обе. У нее не было ни такого контроля над спиритом, как у Эрики, ни способности держать точку смещения все время. Кейн просто могла использовать еще и осязаемый Нулевой Архетип.

– Да, но он, увы, не настоящий, мастресса Анна. Все, что у меня есть – это миражи.

– У вас есть вы, – возразила Кейн. – Многие сказали бы, что это немало.

– О, ради бога, – Эрика криво усмехнулась, и шрам на ее обожженной щеке исказился, – не пытайтесь скормить это многозначительное дерьмо мне. Я ничего не имела ввиду. В конце концов, я и с миражами живу довольно неплохо, вы сами видели афиши. «Королева иллюзий». У меня даже есть титул.

– Мне жаль, если я вас задела.

– Я сейчас возьму с постамента у входа вазу и разобью о вашу голову, – все еще улыбаясь, ответила ей Эрика. – И ваша жалость пройдет.

– Я не хотела вас разозлить.

– Я не хотела, чтобы вы были такой унылой. Но, увы, никто не получает желаемое.

Их разговор на самом деле не имел смысла. Что бы Кейн ни сказала в ответ, для Эрики это было просто набором звуков. Эрика хотела ненавидеть, и Эрика ненавидела.

Это вызывало ощущение безнадежной усталости.

Там, в библиотеке, Кейн казалась себе очень старой. Старой и некрасивой, даже несмотря на то, что это не ее изуродовало спиритом.

Тем не менее, ее приучили отвечать на такие провокации, и она ответила:

– Я могла бы шутить и быть очаровательной специально для вас, но не думала, что вам это нужно.

– Я посмотрела бы на это, просто из любопытства, но не хочу, чтобы вы напрягались, – потом Эрика рассмеялась и исправилась: – Хотя вру, нет. Я хочу, чтобы вы напрягались, и хочу, чтобы вам было плохо. Сейчас вы скажете, что я злая?

– Нет, Эрика, – спокойно ответила ей Кейн. – Сейчас я скажу, что вам просто больно, и вы не умеете прощать. То есть выдам еще одну порцию многозначительного дерьма.

– Вот как, – Эрика рассмеялась, и бабочки растаяли в воздухе. Роскошное алое платье превратилось в простое серое, и шрам исчез, скрытый миражом:

– Пиф-паф, мастресса Анна! Будем считать, что два-два.

Она сказала это весело и беззлобно, но Кейн не могла отделаться от мысли, что при ней только что сменили одну маску на другую.