Удар по машине! Замираю. Еще удар! Хриплое дыхание над головой… Скрипящий звук сползающего тела. Ищу оружие. Хоть что-нибудь. Ну же! Ну же!.. В просвете появляется лицо. Налитые кровью глаза, пустые и жаждущие. Тварь раскрывает рот и в воздухе повисает зловонный аромат разложения. Отползаю. Около зараженного падает еще один. Они тянут руки, силясь достать нас. Смотрю, широко открыв глаза. Не могу пошевелиться. Вижу только их – одержимых, пустых и бесконечно голодных. Удар о капот. Но тварь встает и двигается дальше. Отрешенно наблюдаю. Его цель – женщина. Она стонет и пытается ползти. Открытый перелом. Зараженный бросается к ней, впиваясь в ногу. Крик разрывает перепонки. Тварь запускает руки в зияющую рану и вырывает кусочки плоти. Поглощает, упиваясь предсмертными криками. Перевожу взгляд на своих убийц. Я не могу сдаться. Дрожащими руками затягиваю кенгуру и продвигаюсь к багажнику. Вылезаю.
Воздух наполнен криками. Брызги крови и остатки человеческих тел перемежаются с мечущимися в панике людьми. Твари повсюду. Забор повален и зараженные пускаются в погоню за выжившими. Разворачиваюсь и бегу в сторону города, дергая ручки встреченных машин. Смотрю на Клин и встречаюсь взглядом с искореженной тварью. Половина лица некогда статного мужчины разодрана и съедена, одежда висит лоскутами, пропитанная запекшейся кровью. Подняв остатки губ в оскале, он зарычал и бросился вперед. Нас разделяет всего семь машин. С силой дергаю двери… Шесть. Бегу дальше. Опять закрыта! Пять машин. Куда свернуть? Когда свернуть?.. Четыре. Еще две попытки и…
Бинго! С металлическим лязгом поддалась дверь старенькой Волги. Ныряю на заднее сидение и блокирую двери. Секундная передышка… В стекло ударяется тварь. Она сжимает пальцы, скребя ногтями по стеклу. Придерживая сына, перегибаюсь между сидений и тянусь к бардачку. Пусто. Осматриваю двери. Отвертка! Оборачиваюсь к зараженному. Налитые кровью глаза не мигая смотрят на меня. Несколько секунд не могу оторвать взгляд… Он ударяет по стеклу, и оцепенение проходит. Немного открываю окно. Пальцы твари тут же проникают в щель и пытаются достать меня. Бью, что есть сил. Отвертка застревает в лобной кости. Черт! Зараженный давит на стекло, опуская его. Ладонями упираюсь в его лицо, отталкивая. Руки скользят по влажной, разодранной плоти. Зубы клацают в сантиметрах от меня. Что делать? Остаться?.. Бежать?.. Отодвигаюсь и открываю противоположную дверь. Бегло оглядываюсь… Легкие сжимаются, отказываясь качать воздух. Холодный пот иголками прокатывается по телу. Ныряю обратно, пытаясь справится с паникой. Закрываю глаза и вдыхаю. От Клина движется толпа.
Всего несколько минут в запасе. Впервые смотрю на сына… Словно тряпичная кукла, он висит у меня на груди. Горло перехватывает, но на это нет времени. Затягиваю ремни до упора и, бросив взгляд на зараженного, выхожу на улицу. Отрываю дворник и со всех ног мчусь в лес. Я кожей чувствую, как кричат люди, как твари разрывают их плоть, я чувствую зловонное дыхание и вижу голод в ненасытных глазах. Всплеск адреналина придает сил. Маневрирую среди деревьев, стараясь не попасть к ним в лапы. Шаги. Кто-то идет. Кто-то преследует. Оборачиваюсь. Тварь из машины нагоняет. Как он быстр! Ускоряюсь. Он все ближе. Справа вижу силуэты небольшой группы. Разворачиваюсь и бегу к ним. Истошно ору, прося помощи. Уже близко. Еще чуть-чуть…
Три человека поднимают головы, и я вижу, как с их подбородков капает кровь. Останавливаюсь… Разворачиваюсь и сталкиваюсь с изуродованной тварью. Протянув руки, он хватает за куртку. Упираюсь ему в грудь и толкаю. Бесполезно. Он крупнее меня. Слюна, перемешенная с кровью, капает из раскрытой пасти, заливая мои руки. Он напирает, поваливая нас на землю. Его лицо, покрытое укусами и рваными кусками плоти, находится всего в полуметре. Чуть согнув локти, резко выталкиваю тварь. Освободив руку с дворником, загоняю его в глаз зараженного. Снова и снова нанося удар. Зарычав, скидываю тварь.
Забрызганный кровью, поднимаюсь и бегу. Трое зараженных всего в десяти метрах. Петляю, пытаясь оторваться. Нагоняют. Обежав дерево, прижимаюсь спиной к коре. Кровь шумит в ушах, мешая различить звуки. Секунды тянутся невообразимо долго. Жду. Несколько ударов сердца и из за дерева показывается первая тварь. Крепче сжимаю дворник, приготовившись к атаке. Вытянув руки, он направляется ко мне. Увернувшись, наношу удар. Промахнулся. Зараженный рычит и хватает за куртку. Пальцы сжимаются, разрывая материал. Шаг назад. Пытаюсь вырваться. Раз за разом вонзаю дворник в тело мертвеца. Кровь заливает мои руки. Боремся. На периферии замечаю две тени. Нас догнали. Собираю все силы и отталкиваю тварь на подошедших. Снова бегу… Сердце колотится, норовя разорвать грудную клетку. Легкие горят. Нужно бросать курить.
Внезапно мир покачнулся. Кое как прикрыв сына, падаю на холодную землю. Что случилось?.. Поворачиваю голову направо и вижу человеческие останки. Кровь стучит в ушах, с трудом сдерживаю рвотный позыв. Что-то тяжелое падает на ноги. Пинаюсь, отползая и шаря руками в поисках оружия. Где же дворник? Где он, черт возьми?!. Зараженный вцепился в ноги мертвой хваткой. Слюна (или кровь?) капает на джинсы, руки судорожно перебирают ветки. В груди разливается пустота. Не сдавайся. Не сдавайся. Не сдавайся! Кто-то кричит, направляясь ко мне. Второй зараженный падает рядом. Руки нащупывают палку. Хватаю и вонзаю в ухо первой твари. Рыкнув последний раз, она затихает, придавив меня. Какая-то женщина бросается на второго. Оттолкнув его, она поворачивается ко мне. Помогает подняться. За спиной встает зараженный. Он тянет руки к шее женщины. Замахнувшись, бью его. Палка входит в глазное яблоко и тварь падает. Женщина смотрит на меня, широко открыв глаза. Ее трясет. Хватаю за руку и волоку за собой. Впереди повалены деревья. Замираю на секунду и поворачиваю на право. Из за ближайшего дерева выскакивает мертвец. На автомате, отталкиваю его. Сзади раздается крик…
В шею спасшей меня женщины впился зараженный. Зубами вытягивая кожу, он вырвал кусок и с наслаждением поглощает его. Кровь струей бьет из раны, заливая меня и ребенка. Она кричит, руками закрывая вскрытую вену, по щекам градом катятся слезы. Тварь снова запускает в нее клыки. Крик переходит в бульканье и женщина падает. Меня рвет.
Дрожащей рукой вытираю рот. Смотрю на женщину. Ее тело распростерлось на земле, волосы разметались, запутавшись в ветках. Склонившись, тварь отрывает куски, с чавканьем пережевывая их. Шаг назад. Под ногами хрустнула ветка. Дыханье перехватывает… Зараженный поднимает голову. С подбородка течет кровь, руки придерживают вырванную плоть. Замираю. Кажется, весь лес слышит стук моего сердца… Несколько напряженных секунд и мертвец возвращается к трапезе. Разворачиваюсь и пускаюсь на утек. Перед глазами стоит женщина. Мне никогда не стереть этот образ…
Сколько прошло времени? Как давно мы бежим?.. Чернеющие стволы деревьев приобретают серые оттенки. Скоро рассвет. «…Выхода нет…» Черт бы побрал этот Сплин! Борюсь с подступающим отчаяньем. Тимка все так же висит на груди, не подавая признаков жизни. Горло сдавливает. До боли стискиваю зубы. Стараюсь не думать, не представлять, забыть. Ноги подрагивают. Перехожу на шаг.
Среди деревьев появляется просвет, и я бросаюсь к нему. Скоро, совсем скоро будут люди. Будет спасенье…»
– Когда мы вошли в Селевино и я понял, что деревня пуста… – Максим вздохнул. – Мы заняли этот дом и уснули. Дальше вы знаете.
Молодой человек не смог признаться, что душил собственного сына. Он не рассказал, как добравшись до деревни и зайдя в дом, полчаса смотрел, как мирно вздымалась грудь ребенка. И как ощупывал дрожащей рукой предательские следы на нежной шее.
– Нелегко тебе пришлось – после паузы проговорил Василий Андреич. – Но ты выжил, и это главное. А сейчас пошли. У нас много дел.
– Куда? Каких дел?
– Если на КПП было хотя бы пятьдесят тварей , то скоро они доберутся сюда. От Ямуги до нас всего два небольших поселка. У нас есть день, может два. Нужно быть готовыми.
Кивнув, Максим встал и пошел за стариком в коридор.
– Вот что, парень, я вернусь к себе и подгоню машину. А ты пока закрой чем-нибудь окна. – накинув куртку, Василий Андреич вышел за дверь.
Развернувшись, молодой человек вернулся в комнату и принялся за работу. Закончив, он сел на кухне и закурил. Часы тикали, отмеряя минуты.
Поджигая третью сигарету, Максим задавался вопросом, вернется ли старик теперь, узнав реальные масштабы угрозы. Гневно затушив бычок, он стал проверять шкафы, собирая нехитрую провизию.