– Это правильно, – согласился я, – И у нас так же заведено, хоть наши солдаты и не переслуживают. Дом – рядом, и отпустить отслуживших, заменив вновь призванными – не проблема. Но и мы едим в лагере то же, что и наши солдаты, а раз в году у нас все – даже царь – едят кашу из желудей.

– Ого! Тут вы и нас переплюнули! – поразился римлянин, – У нас желудями даже рабов не кормят!

– Это на случай неурожая или перебоев в снабжении, – пояснил я ему, – Всякое может случиться, но голодать-то при этом зачем? А жёлуди – если их едят все, включая и царя, то это не обидно никому.

– И твои сыновья их тоже ели?

– Да, вместе со мной. Они даже вкусны, если приготовить правильно и есть их не каждый день.

– Ну, тогда для вас это, получается, и правильно, и вот об этом я обязательно расскажу моему сыну, когда вернусь домой. Может быть, даже и попробуем с ним. Ваша неприхотливость – тоже достойное качество, и мы, римляне, умеем это ценить. Когда-нибудь, наверное, даже поучимся этому у вас, как вы учитесь у нас нашему военному делу. Вы ведь видели на вчерашних занятиях, как мечут пилумы наши легионеры? Ваш саунион – получше, не спорю, но на него идёт больше металла – он получается и дороже, и тяжелее, и из-за этого у вас им вооружены немногие. Два обыкновенных дротика и длинное копьё с большим наконечником, которое даже не метнёшь – зачем это? Два хороших пилума и весят, и стоят примерно столько же, и при этом пилум бронебойнее дротика. Зачем вашим солдатам ещё и тяжёлая пика?

– Ваши триарии тоже вооружены пикой.

– Их немного, и до них редко доходит дело. Ну, если только у противника вдруг окажется слишком много конницы, и нашей не хватит, чтобы связать её боем, тогда – да, против неё нужны триарии с пиками, но центурия триариев – тридцать человек, так что это лишь одна пятая от всей линейной пехоты нашего легиона, и нам её вполне хватает. А основная масса наших легионеров – гастаты и принципы – мечет пилумы, и одного этого иногда оказывается достаточно.

– Дело в том, Авл, что НАШ основной противник – лузитаны и веттоны. А у них мало тяжеловооружённых, зато много не только конницы, но и лучников. Дротик легче пилума и летит дальше, но и его не метнёшь на то расстояние, с которого лучник мечет свои стрелы.

– Вот именно! И какой тогда смысл?

– Против лучников – только "черепаха", а перестреливаться с ними будут наши лучники, которых мы обучаем в достаточном числе. Зачем нам велиты с дротиками, когда дротики есть и у наших легионеров? Мы лучше вооружим их всех луками, а атакующую конницу легионеры встретят дротиками и примут на пики.

– Ну, именно с таким противником – может быть, это для вас и правильно, – пожал плечами римлянин, – Но против другого может и не подойти – перед македонской сариссой, например, ваша пика всё равно слабовата.

– А у кого во всей Испании есть фаланга македонского типа с сариссами? Я не знаю ни одного такого испанского племени, а где-нибудь на Востоке мы ни с кем воевать не собираемся. Там у вас другие союзники есть, местные – пусть у них и болит голова о вооружении и тактике против македонской фаланги. Нам же здесь хватает и лузитан…

– А вот тут, Максим, ты неправ. Я понимаю, здесь твоя страна, но пойми и ты – какая в Испании добыча? Только скот, которого хватает везде, да свирепые и непокорные рабы, за которых хорошей цены никто не даст. А на Востоке – богатые страны, и ты даже не представляешь себе, какую добычу там можно взять. Я вот недавно письма от друзей получил, так читал их и завидовал. Армия Луция Сципиона недавно вернулась в Италию, сам проконсул запросил у сената триумф, и любому понятно, что отказа ему в этом не будет. Ты только представь себе, какие сокровища он провезёт по улицам Рима в своём триумфальном шествии! И это ведь – только то, что он сдаст в казну, а сколько он раздаст солдатам? И сколько прилипло к рукам самих Сципионов, их друзей и приближённых? Но больше всего я завидую даже не тому из моих друзей, который в сципионовской свите, а другому, который служит в армии нынешнего консула – Гнея Манлия Вольсона. Вот кто уж точно вернётся домой богатеем! А кто он там такой? Ведь младший военный трибун, как и я! Вся разница между нами – в том, что он попал служить в Азию, и его командир – Гней Манлий! Вот он – правильный командир! Ходит по Азии и дерёт с варваров немалые контрибуции за то, чтобы в нарушении условий мира их не обвинить и войну им за это не объявить, а кто не платит – тем её объявляет. С галатами вон недавно повоевал – тяжело было, так зато какую добычу взял! И свою мошну набивает, и войску даёт разжиться, не требуя строгого отчёта и закрывая глаза на шалости – я не удивлюсь, если даже простые солдаты из его армии вернутся домой богаче меня…

– То, что легко пришло – обычно легко и уходит, – заметил Трай.

– Это – да, – кивнул Авл, – Друг пишет, что уже сейчас, на зимних квартирах, многие успели промотать всё, что добыли. Ну так зато КАК пожили! Спали на роскошных ложах с роскошными наложницами, пировали так. как нам с вами и не снилось, за вечер проигрывали в кости – или выигрывали, тут уж как кому везло – суммы, равные годовому жалованью! Им будет о чём вспомнить и чем похвастаться перед друзьями и соседями!

– Единственная радость в жизни! – хмыкнул я.

– А что делать, когда другой нет? Но ведь не все же такие моты и транжиры, верно? Многие наверняка вернутся домой обеспеченными людьми, а кто-то – и ОЧЕНЬ обеспеченным. Я не знаю, хватит ли мне денег хотя бы на избрание квестором, а друг всерьёз рассчитывает теперь не только на квестуру, но и на эдильство. А надеется – если повезёт и ещё как следует разживётся – и на претуру. Вот что значит, человек попал служить в правильное место и к правильному командиру! А ты тут торчи в этой нищей дыре, рискуй жизнью, как и там, да так же, как и там, набивай свою мошну – только пылью вместо серебра с золотом, которые тебе здесь не по чину!

– Так уж прямо и пылью? – не поверил я.

– Сам Брут – и тот наживается не столько на подношениях, которые не так уж и роскошны, сколько на продовольственных поставках по заниженным ценам.