— Не надрывайся, ты же и так почти пуст. Просто наложи локальный стасис, ворчунья потом заштопает.

— Шшш. Не говори под руку, надо сделать все, как следует.

На лице ненаглядной отражается долготерпение, потом — легкая улыбка:

— Я не стала ничего говорить, но заметила и ценю наконец установившиеся брачные узы.

Молча киваю, что тут скажешь.

«Избранный.»

«Сильнейший шаман.»

«Мы даруем тебе власть над миром.»

Началось в колхозе утро. Раздраженно смотрю на реющих над нами кровососов.

— Ребята, сразу говорю, что приносить вам кровавые жертвы не намерен.

«У тебя много врагов. Нам этого достаточно.»

— В башне есть еще кто-нибудь?

«Двое на пятом этаже. Прежний избранник запечатал их там, когда ты пришел.»

— Их жизни что-нибудь угрожает?

«Нет.»

Тогда и смысла спешить нет. Напрягаю иссушенный источник, в воздухе возникает дверь в наш подпространственный дом. Двери открылись, моя концентрированная сила, накопленная в домене, благодатной амброзией вливается в жилы. Духи держатся в отдалении — после вторжения я сделал защитный контур куда агрессивнее. За мерцающим щитом четвертого класса — сестрица и напарница в халатах поверх ночных рубашек, сестрица дремлет в кресле — ну да, второй час ночи… Ненаглядная порывается встать — но я сгребаю ее и заношу на руках. Дверь закрывается, щит перед нами истаивает. Весь зал утыкан священными печатями, работа напарницы — а я ведь велел идти в лабораторию и спать.

— Живые, — шепотом констатирует жрица. — Неси ее в лабораторию, а то исцеление проводил какой-то позорный дилетант, руки бы поотрывала…

Мы с супругой тактично промолчали, я зашагал к лестнице.

— И потом эту засоню принеси. Ты не можешь приключаться в дневное время? Мы тут извелись все.

Жрица водит руками, как дирижер, создавая изощренные печати светлой магии. Красота, мне такого и за сотню лет не добиться. Рыжая тихонько сопит под пледом, я сижу на жестком стуле, ощущая восполняющийся резерв.