В комнату вошла мать с подносом в руках. На нем стояла чаша, до краев наполненная зеленоватым отваром. От напитка поднимался пар.

Не глядя на оцепеневшего сына, Асу подошла к Госпоже и с поклоном поднесла ей чашу.

«Что же ты делаешь, мама? Неужели ты заодно с ними? – метались мысли Рюу. – Посмотри на меня. Скажи, что все это мне снится, что все это просто плохой сон. Мама!»

Госпожа взяла чашу, вдохнула пар, кивнула Хакусане. Бабушка довольно ухмыльнулась. Асу попятилась к выходу, пересекла порог и побежала по ступеням. Рюу слышал, как быстро стучали ее пятки, Асу мчалась прочь от Госпожи, от Хакусаны, от него.

Госпожа протянула чашу Кумико.

– Пей, – приказала она.

Кумико, дрожа всем телом, сделала глоток.

– До дна пей.

Госпожа не выпустила чашу из рук, она не сводила глаз с Кумико. Рюу видел, что и Кумико, не в силах отвести взгляда от лица Госпожи, смотрела как завороженная и послушно исполнила приказ. Пустая чаша отлетела в сторону, закатилась в угол.

Кумико застонала, сделала неуверенный шаг, закачалась, Госпожа ловко поймала ее, притянула к себе.

– Ты согласна принять меня? – спросила Госпожа едва слышно.

Что ответила Кумико, Рюу не расслышал, но догадался по ликующему вскрику Госпожи.

Она прижалась иссохшими губами к нежным губам девушки. Кумико быстро теряла силы. Девичье лицо колебалось, как вода, красота перетекала к старухе. Разглаживались морщины, возвращался персиковый цвет щекам, разгорелся погасший взор. Молодость Кумико затягивала гниющую плоть Госпожи, скрывала кости.

Госпожа превращалась в юную девушку, а его Кумико покрывалась морщинами, седела и оседала на пол.

Госпожа отстранилась от потерявшей сознание Кумико, обернулась к Рюу.

– Хочешь меня поцеловать? – звонко спросила она, сбросила одежды и обернулась.

Она забрала все! Чистый лик, зеленые глаза, стройное тело и лунный свет, исходивший от него. Госпожа стала Кумико! Сквозь завесу, застилавшую глаза, Рюу смотрел на любимое лицо, искаженное диким ликованием.

Хакусана-сан отбросила руки Кумико. Отец опустил ноги. Они старались не смотреть на поседевшие волосы, на покрывшуюся рытвинами кожу невестки. Кумико упала на пол отслужившей свое оболочкой. Отец Рюу выбежал из комнаты.

– Твое желание исполнено, Хакусана! – звенела Госпожа. – Живи в свое удовольствие!

Нагая, она кружилась по комнате, наслаждаясь тем, что Рюу еще несколько часов назад боялся сломать неловким движением. Госпожа гладила крутые бедра, щипала упругие щеки, играла длинными черными волосами.