На столе обнаружился стакан сока. Мичи умостилась на подушке, сделала глоток. Сок не вытек в районе горла или желудка, не растекся по полу. Вкус апельсина расшевелил голод. Не алчность от близости к человеческому сердцу, которое Мичи испытала, оказавшись в теле женщины из номера ниже, а вполне привычное нытье желудка. Рисинки на полу звали их попробовать, но Мичи соблазнилась только на моти. Сок и десерт подействовали. Номер очнулся, отодвинул стены, вернул полумрак, разлинованный лучами солнца, которое вышло из-за туч с опаской, с неохотой. Словно его тоже могли отделить от светозарного тела и выбросить в мир, где обитали неясные копии прежних жизней.
«Дальше я тебя защищать не смогу… – размышляла Мичи. – Будто сейчас защищает. Он меня убил! Он держит в плену старую женщину! – Мичи передернуло. Бельма старухи из каморки, морщины Хакусаны-сан, которая должна была одобрить ее выбор работы… – Сколько в доме мерзких бабок?»
– Что
– Тебе надо осознать безысходность, госпожа Мичи. – Человечек в соломенной шляпе подкрался к ней из угла.
– Явился! – набросилась на него Мичи. – Где ты был? Куда вы спрятались? Ваш Рюу сделал мне больно. Он убил меня! Он кто? Бог? Нет, «богам нет дела до смертных», – передразнила она гиканье статуэтки. – Значит, демон, колдун?
Соломенный человек бил себя по бедрам.
– Рюу-сан дело говорит, – он волновался. – Найди себе работу – и увидишь, что не все так плохо. Мы заняты делом и не рассуждаем о том, чего не в силах объяснить.
– Мне драить бани? Или чистить унитазы? – На Мичи напала икота, и она, перемежая слова смехом и коротким иканием, добавила: – А что? С моими-то обезьяньими пальцами. Как раз работа подходящая. Бабушка одобрит. Тут сразу и почтение к старшим, и стабильность, и… вам тут платят?
Человечек отрицательно затряс головой.
– О, бескорыстие! Замечательное качество. Буду кланяться бесконечным гостям! Таскать чемоданы, парковать машины. Или на это уже есть работник? Посуду мыть. На кухне требуются помощники? К готовке меня нельзя подпускать: отравлю всех.
– Ты не понимаешь. – На подмогу соломенному человечку явился зонтик. – У тебя два пути: или работаешь, или умираешь!
Мичи расхохоталась. Смеялась она от отчаяния, удивляясь, как чувство обреченности походит на щекотку. Также подергивает изнутри.
– Ты теперь часть семьи, мы поможем тебе. – Приползли знакомые пауки. За ними явились волосатый барсук и тряпка.
– Вы меня бросили! – Мичи зашмыгала носом: теперь щекотало и там. – Оставили один на один с вашим чудовищем.
– Рюу-сан не чудовище, – запротестовали духи. Они прибывали, многоглазые, многорукие, с двумя лицами, совсем без лиц.
«Сколько же людей умерло здесь?» – ужасалась Мичи.
Появились и бакэ-дзори, от них Мичи отвернулась. В углу возникла женщина с красным лицом и рогами на лбу, она помешивала в глубокой миске что-то пастообразное. Адзуки-баба пришла с кухни поглядеть на Мичи. Они взглянули друг на друга, и адзуки-баба приложила палец с красным ногтем к носу. «Я ожидала большего», – значил этот жест.
– Я могла бы стать знаменитым писателем! – Мичи оправдывалась перед ней, вытирая нос рукавом. – Вы читали, читали? – Мичи сбегала до журнального столика, схватила ноутбук. – Он говорит, что будет свободное время. Кто станет читать книги покойника? Ни одно издательство не заключит со мной договор. Коротать вечность в работе и бессмысленном стуке по клавиатуре? Лицезреть вашего Рюу без возможности врезать подонку по роже? Бабушкина мечта почти и моя новая цель разом. Неожиданное сочетание!
– Господин Рюу не такой плохой. – Человечек в соломенной шляпе тронул Мичи за колено.
– Не такой плохой! – пропела Мичи. – Не такой плохой? – Она ткнула большим пальцем за спину. – Да он держит старуху в плену!