– Они исчезли, испарились?
Блэквуд растопырил пальцы – самые обыкновенные, с дактилоскопическим узором, – и демонстративно прищелкнул:
– Судите сами, все на месте.
– Вы владеете недвижимостью по всему миру. Это только официальные данные, без учета неоцифрованных ордеров и международных транзакций, совершенных до одиннадцатого сентября. У вас огромные активы и состояние, хотя точную сумму установить не удалось, поскольку львиная доля имущества записана на подставных лиц и фирмы-однодневки, а многие города и населенные пункты успели сменить названия. Но даже по имеющимся сведениям, вы очень богатый человек.
Блэквуд с самым безмятежным видом кивнул.
Одесса разблокировала телефон:
– Взгляните. Лотарингия, тысяча девятьсот четырнадцатый год.
Из окопа в объектив смотрели изнуренные солдаты времен Первой мировой. На заднем плане англичанин в темном костюме подносил чашку к губам.
– Помню тот чай. Мерзкое пойло, – сообщил Блэквуд.
Одесса решила, что с нее довольно, и спрятала телефон.
– Бьюсь об заклад, ваша физиономия присутствует на всех снимках и портретах, запечатлевших поворотные моменты в истории за последние четыре с половиной сотни лет. Неужели везде требовалось вмешательство оккультного детектива?
– Вы очень удивитесь.
Одесса молча всматривалась в собеседника. Вроде бы самый обычный человек. И вместе с тем далеко не обычный.
– Вы любите чай. А пищу употребляете?
– Когда проголодаюсь – конечно.
– Где вы спите?
– В кровати.
– Откуда у вас столько денег?
– Вам знакомо понятие «сложный процент»?
Одесса кивнула. Логичное объяснение.