– Мальчик всего лишь пешка. Невинная жертва.

Соломон тряхнул головой, приказывая Блэквуду замолчать.

– Кто вы? Колдун? Все эти ваши штучки, снадобья, заклинания. Кто вы?

– Человек, выполняющий нелегкую работу.

Соломон непонятно почему кивнул.

– Если вы человек, предстаньте перед судом и докажите свою невиновность. Вы втянули меня в это, вам и расхлебывать.

– Вы ведь сами видели…

– Я не знаю, что именно видел, – не сдавался Соломон.

– Есть вещи, неподвластные закону.

– Нет. По крайней мере, не в этом городе, не в этом штате, не в этой стране. Убийство – самое тяжкое из преступлений. Пусть самооборона, пусть непреднамеренное, но все же убийство. Пока мы ничуть не лучше тех, кто стоит за массовыми линчеваниями. Только я представитель закона под присягой.

– Насколько мне известно, ваша работа – стоять на страже закона, защищая невиновных и карая преступников.

– У меня язык не повернется покрывать убийство. Какие бы странные… и отвратительные обстоятельства ему ни сопутствовали.

– Мальчика было не спасти, – повторил Блэквуд. – А вот других еще можно успеть. Он – невинный… инструмент, с чей помощью зло проникло в наш мир. Ребенок стал жертвой, но не мы его погубили. Разве вы не хотите наказать истинного преступника, не пощадившего маленького ребенка?

Соломон отказывался внять его доводам, поскольку заранее решил не поддаваться на уловки убийцы.

Ему вдруг вспомнилась семья Вернона: мама, многочисленные братья и сестры. Каково им будет услышать, принять? Соломон закусил губу, силясь отогнать набежавшие слезы.

– Проклятье, ему ведь всего шесть, – жалобно пробормотал он.

– Верно, – отозвался Блэквуд. – Мы обязаны найти того, кто выпустил его на свободу. Сам бы он никогда не выбрался из оков.

Соломон перевел дух. Перед глазами всплыли разомкнутые кандалы на полу в чулане.

– Кто-то ему помог. Но кто?

– Некто вхожий в дом и имеющий доступ к ключу, – последовал лаконичный ответ.