— Э нет, — тихонько засмеялся Дубовский мне в губы.

Он вставил колено меж моих, заставляя раздвинуть ноги. Бретелька платья, признавая поражение, сама соскользнула с плеча.

Дубовский вжимался в меня всем тело, сминал, как податливую глину, ласкал поцелуями, поглаживаниями, избегая лишь того места, которое так отчаянно жаждало наконец-то испытать чужое прикосновение. Я ответила на поцелуи с таким пылом, что он довольно заурчал, отрываясь от меня:

— Вот ты и попалась, — и прихватил нижнюю губу зубами.

Как же он хотел меня… Я чувствовала это в его дыхании, в каменной твёрдости, упиравшейся в мой живот, в судорожном движении рук, которые то блуждали по телу, заставляя меня сдерживать рвущийся стон, то пропускали через пальцы волосы на затылке, принуждая откинуть голову. Захлёбывающиеся рваные вздохи не давали наполнить лёгкие, я попыталась ускользнуть от его губ, чтобы просто подышать, но он догонял меня и находил в этой тьме, как охотник, который всегда чует добычу.

Это было похоже на наваждение. Я опомнилась, только когда сбоку громко хрустнула ветка — и застыла, как громом поражённая. Дубовский повернул голову, прислушался. От него едва ли не пар валил.

— Никого, — сказал он, собираясь продолжать.

— Не здесь, — взмолилась я, одинаково желая этого и страшась. — Прошу тебя, только не здесь.

Он провёл языком по моей шее, вызывая жаркую волну трепета, от которой подогнулись коленки.

— Значит, — шепнул он мне на ухо, — теперь тебя смущает только место? Прогресс налицо.

Я почувствовала, как краснеют и без того пылающие щёки. Потупила глаза.

Вместо того, чтобы в очередной раз разозлиться, Дубовский деловито одёрнул мою юбку, которую успел неприлично задрать. Подобрал трусики, скомкал и сунул в карман.

— Трофей, — сказал он, прищёлкнув языком.

Ровно в этот момент ко входу привалила делегация официантов, резко замолчавших при виде нас. Дубовский отвлёкся на них, успев напоследок скользнуть пальцами по моему подбородку.

— Скоро вернёмся к этому, — пообещал он с затаённым торжеством.

Первый брачный вечер плавно перетекал в первую брачную ночь, и этот естественный ход вещей повергал меня в тревогу. К ней примешивалось щемящее ожидание, от которого всё замирало внутри. Как это будет? Больно? Приятно? Я не знала, как себя вести с Дубовским, робела, прятала глаза, избегала при первой возможности, даже сама заводила разговоры с поредевшими гостями, благо, те успели достаточно накидаться и охотно болтали со «счастливой невестой».

Этот день переполнился эмоциями. Казалось, что если добавить ещё хоть немного, я просто взорвусь, не в силах справиться с этим. Плечи ещё болели, в глаза будто песка насыпали, однако мысли мои всё больше вились вокруг фигуры Дубовского.

Было бы ложью самой себе сказать, что я осталась равнодушной к его напору. К этому ощущению, когда сильный мужчина, способный поднять тебя одной рукой, прижимает к себе. Я искусала себе все губы, представляя, что будет ночью.

Но ночью он не пришёл.