Глава 19: Близкие люди

Выражение «сердце ушло в пятки» придумали люди, которым никогда не тыкали в спину оружием. Никуда оно не ушло, наоборот, разбухло в десять раз и колотилось так, что на этот оглушительный грохот должен был сбежаться весь посёлок, мэрия города и МЧС. Вместо этого улица зияла пустотой и чистотой, как операционная перед трепанацией.

Зато жизнь пролетела перед глазами в полном соответствии с традициями. Я первым делом подумала: «Что я маме скажу?» — и чуть не разрыдалась. Она очень рассердится. И Дубовский тоже рассердится. И Лизаветта останется совсем одна, а ведь она так легко влипает в передряги, как же она будет одна?.. Потом пришла бестолковая мысль, что если меня убьют, и платье запачкается кровью, то Валера спустится за мной в ад и убьёт ещё раз.

Аркадий открыл дверь машины, подтолкнул меня в спину.

— Садись, девочка, в ногах правды нет. И не дури, я белке в глаз со ста шагов попадаю, а ты уж покрупнее белочки будешь.

Самое ужасное, сюрреалистичное до степени кошмарного сна, после которого не можешь осознать, как такую наркоманию мог создать твой мозг, было то, что Аркадий продолжал говорить всё тем же дружеским тоном, располагающим и тёплым. От диссонанса у меня кругом пошла голова.

Я плюхнулась на сидение, не чувствуя ни ног, ни рук, как огромная бессмысленная картофелина — если бы у картошки могли трястись поджилки. Аркадий сел на водительское место, без суеты, словно собирался везти любимую внучку в парк аттракционов. Артритные руки лежали на руле, отстукивая пальцами дробный ритм.

Отчаяние затопило меня с головой, я еле дышала, спазмы стискивали горло. То холод, то жар накатывали волной, ледяной пот проступил на лбу. Страх проникал в самую мою суть, в кости и мозг, парализовал синапсы, разрывая нервные дуги. Я отчётливо понимала только одно — бессмысленно плакать и умолять. Люди, способные проникнуться чужими слезами, никого не похищают.

Ровно зафырчал включённый мотор.

— Что вам нужно? — спросила я, старательно контролируя голос. Вышло так тихо, что Аркадий чуть склонился, чтобы расслышать. — У меня нет денег.

Он дёрнул щекой, выруливая на дорогу.

— Деньги… — с лёгким презрением протянул Аркадий. — Всё бы вам деньгами мерять… Знаешь, девочка, как говорили древние греки? Кто владеет информацией — тот владеет миром.

— Это не греки. Это Натан Ротшильд сказал в 19-м веке, после того, как составил состояние на поражении Наполеона. Заработал сорок миллионов на акциях, так что ваш драгоценный афоризм всё ещё про деньги, — выпалила я на одном дыхании. Это всё от страха. Школьная историчка сейчас гордилась бы мной!

С лёгким смешком Аркадий покачал головой.

— Вот я уже и знаю кое-что. Что ты не такая дура, какой тебя пытается выставить Максим.

— А он пытается? — невпопад спросила я.

Мозги кипели, работая в десятикратно ускоренном режиме. Двери заблокированы. Телефон во внутреннем кармане юбки, незаметно его не достать, но можно попробовать разблокировать не глядя и надеяться, что я попаду пальцем по списку контактов, а не открою приложение с музыкой для медитаций. Хотя всем нам не помешало бы немного успокоиться. Аркадий продолжал держать меня на мушке. Если кинуться и вывернуть машину в забор или дерево, ничто не помешает ему прострелить мне ногу — и это ещё не худший расклад.