Вот, когда я впервые пожалела, что Дубовского нет рядом! Без разницы, правду сказал про него Аркадий или нет, тот бы точно вытащил меня отсюда. Размазал бы сумасшедшего дедугана по стенке. Как же отчаянно я взмолилась небесам, всем богам на свете, аду и преисподней, чему угодно, лишь бы он оказался здесь!

Но запрос в сверхъестественные канцелярии пришёл с отказом. Никто не спешил меня спасать. Я напрягала слух, ожидая, что вот-вот уловлю шум моторов и шин, дикий визг тормозов, хлопки дверей… Всё тщетно.

От бессилия горячие слёзы поползли по щекам, собираясь на подбородке. Я зажмурилась, прикусила губу, только бы не заплакать в голос. Почему-то казалась, что Аркадию это будет бальзамом на сердце, а делать для него хоть что-то приятное я была не в настроении.

Не может быть, чтобы всё закончилось вот так! Не может…

Мой похититель, заткнув пистолет за пояс, с кряхтением дёргал за кольцо рассохшуюся крышку люка. У меня в голове как будто разорвалась сигнальная ракета. Это конец!

Я дёрнулась вперёд, пытаясь перенести вес тела и встать на ноги, но не рассчитала усилие и рухнула вместе со стулом набок. Боль в придавленном плече прожгла молнией до самого черепа, я вскрикнула.

Аркадий неторопливо подошёл, тяжёлая поступь отдавалась в моих костях. Я увидела, как он заносит ногу для удара и…

Грохот! Дверь с треском слетела с петель и рухнула, рассыпая щепки. Она ещё не успела коснуться пола, когда над моей головой пролетел и врезался в стену ярко-зелёный цилиндр. Я услышала стук падения — и в ту же секунду закашлялась. Из глаз потекло ручьями и реками, но Аркадию было не до радости рот этому поводу, он рухнул возле меня, захлёбываясь кашлем. Я смутно увидела, как его рука нашаривает выроненный пистолет, и как чья-то нога отшвыривает ствол в сторону, а потом с размаха впечатывает скребущие пальцы в пол.

Моё горло жгло огнём, веки невозможно было разлепить, так что остальное я почти не видела. Содрогаясь от чавкающего звука ударов, почувствовала, как опали верёвки и со стоном попыталась вытянуть руки перед собой.

— Осторожнее, — попросил глухо, как из бочки, звучащий голос. Человек, которому он принадлежал, аккуратно подхватил меня за бока, помог подняться и повёл к выходу.

Безостановочно кашляя, заливаясь слезами и соплями, я не могла разобрать, кто это. Меня будто головой макнули в цистерну с самым ядрёным перцем в мире и единственное, что меня сейчас заботило — можно ли прекратить этот ад иначе, чем пулей в лоб.

Меня уложили, трава кольнула кожу, которая тоже зудела и горела.

— Один? — спросил кто-то над головой.

— Один, — гулко ответил мой провожатый. Должно быть, он был в какой-то защитной маске. Прошелестело, упало в траву. Теперь голос звучал нормально, и я узнала Артура. Он коротко бросил: — Обе канистры сюда. И бутылки с переднего сидения. Быстро.

Я грешным делом решила, что Аркадия будут жечь, но канистры оказались для меня.

— Не бойся, это не надолго, — сказал Арт в те несколько секунд, пока ему тащили нужное, — сейчас нужно нейтрализовать слезоточивую смесь, и боль уйдёт. Слышишь? Подай знак, если да.

Не в силах говорить, я стиснула его предплечье.

А потом меня принялись обтирать чем-то, подозрительно похожим на перекись. Придерживая затылок, Арт влил в меня полбутылки воды с ярким привкусом соды, велел прополоскать рот. Набрал из этой бутылки в ладони и заставил поочерёдно втягивать жидкость ноздрями. Возражать желания не было. Сейчас бы я послушалась его, даже прикажи он сжевать горсть песка. Вслед за перекисью пошла скользкая мыльная вода.

— Сейчас будем промывать глаза. Это неприятно. Постарайся мне не мешать.

— С удовольствием, — прохрипела я. — Чем?