Для XVIII века все еще актуальна концепция единства мужчины и женщины: обычное право рассматривало мужа и жену как одну личность, но правосубъектность мужа затмевала правосубъектность жены во многих отношениях.
После вступления в брак любое движимое имущество женщины переходило к ее мужу.
Если рассуждать теоретически, то муж даже не мог сделать подарок своей жене, поскольку в рамках этой концепции он сделал бы подарок самому себе (что юридически невозможно). Недвижимое имущество оставалось за женщиной, но контроль над ним переходил к ее мужу. Здесь нужна оговорка: муж не мог продать землю своей жены без ее разрешения (которое должно быть подтверждено перед судьей), но, например, мог сдавать ее землю в аренду на длительный срок. Если представить ситуацию, что муж умер, а срок аренды еще не закончился, то жена не могла расторгнуть соглашение – только продолжать сдавать землю в аренду до конца срока. Фактически способов остановить мужа от продажи недвижимости было мало, поэтому, если имущество все же было продано, после смерти мужа женщина могла потребовать его возврата. В XVIII веке жена также не могла написать завещание, если муж не дал на то разрешения.
Можно долго сокрушаться о бесправии женщин, но не стоит демонизировать эту тему: муж не только получал права, но и имел определенные обязанности. Он был привлечен к ответственности за долги своей жены и даже некоторые ее правонарушения, если они совершались в его присутствии (исключая серьезные преступления). Он также должен был поддерживать ее благополучие в соответствии с ее социальным статусом. Другой вопрос состоит в том, насколько это было закреплено в законе. Жена не могла подать в суд на своего мужа, что усложняло задачу, если он не мог ее содержать. В этом случае была лазейка: можно было приобретать предметы в кредит, и тогда ответственность за долг ложилась на мужа. Средство странное, но достаточно популярное в XVIII–XIX веках.
Важный момент, который необходим для понимания происходящего: мужчина мог требовать исполнения супружеских обязанностей вне зависимости от согласия жены (к слову, в Англии изнасилование признали преступлением только в 1991 году).
Все, с чем вам сейчас пришлось ознакомиться, может произвести удручающее впечатление – и это действительно удручает. Однако лазейка все-таки есть, и о ней мы уже знаем – вдовья доля. После смерти мужа женщина имела право на пожизненную долю в треть земель, принадлежавших мужу. Большинство мужей стремились обойти это правило, включая в брачное соглашение существенно меньший доход женщины во время вдовства. Какая проницательность!
В реальности применение этих правил было не таким жестким, а в некоторых городах замужние женщины даже могли заниматься предпринимательской деятельностью. Некоторые женщины и мужчины не до конца понимали смысл этой юридической связи, поэтому жены управляли домохозяйством, покупали и продавали товары и чувствовали себя хозяйками своих владений.
Есть еще один нюанс: можно было заключить брачное соглашение, по которому мужья еще до вступления в брак соглашались, что прописанное имущество будет передано их женам в «отдельное пользование». А чтобы нерадивый муж не попытался избавиться от этого пункта в браке, многие соглашения с конца XVIII века включали другой удивительный пункт, который не позволял замужним женщинам даже при большом желании продавать или отчуждать свою собственность в чью-то пользу. Другой выход – создать доверительный фонд в интересах жены до вступления в брак, передав имущество третьей стороне для отдельного пользования. То есть смысл в том, чтобы отделить пользование от владения. Таким образом, женщина и сохраняла свою собственность, и имела право на получение доходов от нее. Родственники тоже могли воспользоваться лазейкой: к примеру, если они хотели сделать подарок или оставить в наследство какое-то имущество, они могли прописать соответствующее условие как гарантию, что женщина сможет пользоваться этими предметами в личном пользовании. Положения в брачном соглашении тоже могли способствовать получению юридических прав: например, можно было прописать пункт о праве жены составить завещание о распоряжении своим имуществом или гарантировать приданое дочерям от предыдущего брака.
Опять же, «могло практиковаться» не равняется «было всеобщей практикой». Наоборот, лазейки могли использоваться и против женщин, чтобы минимизировать их контроль над имуществом. Здесь нам на помощь приходит неприятная статистика: в высших слоях общества женщины наследовали фамильное имущество только в 8 % случаев. Плюс ко всему создание доверительных фондов со временем становилось все сложнее и дороже, поэтому и женщин, которые могли ими обладать, оставалось все меньше.
Законы о собственности замужних женщин 1870 и 1882 годов, однако, отменили самые главные ограничения и позволили замужним женщинам владеть имуществом и управлять им отдельно от мужа. Не обошлось, впрочем, и без «но»: все же предоставляемые замужним женщинам права были у́же, чем аналогичные права одиноких женщин. Полноценные права собственности у замужних женщин появились только в 1925 году.
Кого признать незаконнорожденным ребенком в XVIII веке?[96]
Чтобы статистика незаконнорожденных детей давала полную картину, нужно четко определить, какого ребенка считали таковым. Во-первых, должен был быть совершен половой акт (очевидно), за которым следовало зачатие (не менее очевидно). Во-вторых, следовало исключить наличие брака, аборта или ситуацию детоубийства. В-третьих, ребенок должен пережить самое опасное время – первые недели или месяцы до крещения. Уже после крещения церковь должна была внести его в реестр как незаконнорожденного.
По «Закону о лучшем предотвращении тайных браков», введенному лордом-канцлером Хардвиком[97] в 1753 году, к незаконнорожденным также приписывались дети, рожденные в тайном браке. Формально брак должен быть заключен в церкви, а запись о нем внесена в приходскую книгу и подписана обеими сторонами. Это в первую очередь повлияло на бедных: их обмен обещаниями более считался недействительным, а их дети отныне становились незаконнорожденными. Данный закон – ответ со стороны знати, встревоженной распространяющейся практикой: молодые наследницы попадали в брачную ловушку, вступив в отношения с коварным соблазнителем, и родители были не в силах им помочь. Авторы этого закона не учитывали интересы народа, и в итоге для беднейших слоев брак стал слишком дорогим бременем. После резкого роста числа новорожденных вследствие принятия закона к духовенству вернулось право регистрировать детей официально и по обоюдному согласию заключенных союзов как законных.
Сбежавшие из-под опеки обычно заключали браки в приграничных деревнях, например в деревушке Гретна-Грин, находящейся прямо на границе с Шотландией, или в Спрингфилде. О сенсационных побегах писали в газетах; подобные сообщения часто разбавляли будни светского общества в XVIII–XIX веках. В этой деревушке ежегодно сочетались браком до 300 пар. В 1818 году дорога из Лондона в Гретна-Грин занимала около четырех дней, так как экипаж ехал медленно, лошадям нужны были остановки для отдыха, а сбежавшим жениху и невесте следовало хоть иногда есть и спать. Ситуация при этом была очень деликатная, поскольку если будущая невинная невеста проведет хотя бы одну ночь в дороге, то ее репутации придет конец. Да, даже если она спала в отдельной комнате и ее сопровождала прислуга. Близкий родственник мужского пола должен был догнать ее до того, как она доедет до Шотландии. Томас Эрскин[98], первый барон Эрскин, один из самых известных английских адвокатов, которому в 1818 году было 68 лет, сбежал со своей любовницей, экономкой Сарой Бак[99]. Пара взяла с собой двоих внебрачных детей, поскольку после бракосочетания в Шотландии дети станут законными. Интересно: как себя чувствовали восемь законных детей барона? Учитывая, что в погоню за отцом бросился его сын Томас, но барон успешно скрылся в деревне Спрингфилд. На целый год барон Эрскин стал мистером Томасом и оставался инкогнито, но с наступлением нового сезона его обман оказался раскрыт. Сплетни дошли до такого уровня, что говорили даже, будто Томас Эрскин надевал женскую одежду, чтобы сохранить анонимность. Брак продержался недолго: уже через некоторое время барон просил развода. После его смерти у бывшей экономки осталось мало денег и дети, о которых нужно заботиться.
Выбор партнера
В викторианской Англии брак – это в первую очередь долг[100]. Когда во главу угла были поставлены сдержанность, строгость и скромность, легкость испарилась, а на ее место пришла присущая англичанам чопорность. Поговорка «брак – это лотерея» пошла из Англии, потому что там брак зачастую был основан на случайном стечении обстоятельств. Невеста из высших слоев общества принимала брак как необходимость, с которой ей нужно было смириться, ведь среди ей подобных браки по расчету были привычным делом.
Выбор партнера на протяжении многих веков – одно из самых главных жизненных решений. Основным критерием, конечно, было равное положение, означающее равенство в состоянии, условиях жизни, образовании и т. п. Для обеспечения дальнейшего будущего это было важно, поскольку именно на основании данных критериев создавалась комфортная жизнь. Равенство позволяло не просто найти супругам общий язык, но и быть включенными в один социум. Именно поэтому сказка о Золушке – это исключение, а не правило: та самая Золушка не обладала достаточными знаниями и манерами для вхождения в высшее общество, которое попросту не приняло бы ее. Естественным образом люди находили супругов лишь в тех социальных кругах, в которых жили и к которым принадлежали.
Если равенство по всем критериям было обеспечено, то партнеры могли делать выбор, основываясь на характере и привлекательности потенциального кандидата. Мужчины действительно оценивали красоту; девушек больше волновали личные качества.
Респектабельность, положение, внешний вид – центральные идеи в жизни англичанина. В личных отношениях они были достаточно закрыты. Где им было знакомиться? Самая главная возможность – родственники или друзья, через которых молодые люди могли быть представлены друг другу. Также помогали всевозможные светские мероприятия: балы, пикники, литературные и музыкальные события. Ну и наконец, железные дороги, особенно если мы говорим о вагонах второго и третьего класса. Первая трудность, таким образом, преодолена. Теперь важно понимать, как выбрать достойного из потенциальных кандидатов.
Вопрос красоты не столько внешней, сколько внутренней, обсуждался уже давно. Что есть внешняя красота без украшений в виде изящества ума, манер, морали и интеллекта? Ориентация только на внешнюю привлекательность достойна сожаления. Это не стоит воспринимать как запрет на женитьбу по причине внешней привлекательности, если мы говорим, что другие факторы тоже совпадают. Точно так же и женитьба по расчету – «женитьба на деньгах» – не считалась злом, если между супругами существовало равенство в имущественном положении; напротив, это равенство рассматривалось как один из основополагающих элементов счастья. Женитьба на должности или звании – привлекательном статусе мужа – тоже была допустима. Один нюанс: поднять свой социальный статус за счет брака могла только женщина, а мужчина этого сделать не мог. Если описывать в целом, то качества будущего мужа примерно такие же, как и раньше: темперамент, семья, образование, возраст, репутация и т. д. Это в равной степени характерно и для брачной темы в Российской империи.