Развод и повторный брак

Секрет успешного брака очень интересовал жителей Англии XVIII века. Эта тема была одной из самых обсуждаемых в салонах и кофейнях. Как ни странно, именно поэтому мы оказались в той точке, где мы есть сейчас: брак, основанный на ценностях гармоничного партнерства, на взаимной любви. Как мы уже знаем, еще в XVII (да и в начале XVIII века) брак – это прежде всего союз, основанный на выгоде, если мы говорим о средних и высших слоях. Его цель – укрепить связи, приобрести землю или имущество, а уже потом некоторые задумывались о чувствах.

Детей могли обручить в младенчестве или в подростковом возрасте, часто с людьми, которых они едва знали. У писательницы Мэри Эстелл[90] в 1700 году возник резонный вопрос: «Если брак – такое благословенное положение, почему же счастливых браков так мало?» Собственно, в итоге Мэри Эстелл и осталась старой девой. Или обратим внимание на леди Мэри Пьерпонт[91], отец которой организовал ее помолвку в 1712 году (ей тогда было 23) с ирландским аристократом. Она описала свои свадебные приготовления как «ежедневную подготовку к путешествию в Ад», но в ад она так и не спустилась – сбежала и вышла замуж за своего возлюбленного Эдварда Уортли-Монтегю[92] за несколько дней до запланированного венчания.

В первой половине XVIII века организованные браки начинают поддаваться критике. Некоторые связывали с этим растущую популярность романов, а вместе с тем и рост ожиданий романтической любви.

Вторые браки считались, цитируя Сэмюэля Джонсона, «триумфом надежды над опытом». Так или иначе, молодые люди начали верить в любовь, следствием чего стали беглые браки, и это привело к принятию в 1753 году Закона о браке. Регулирование данного аспекта общественной жизни вводилось впервые. В ряд правил входила в том числе необходимость получить согласие родителей, если желающие вступить в брак не достигли 21 года. Молодых влюбленных сложно было удержать, поэтому они сбегали в Шотландию, где закон не применялся. Очевидно, это вызвало общественный резонанс. К середине XVIII века относительно немногие родители стремились навязать браки, против которых решительно выступали их дети. Женитьба по любви становилась нормой. Вступившие в брак по договоренности прагматично смотрели на свое новое положение, и их эмоциями были скорее смирение и покорность; женившиеся же по любви были овеяны новым чувством – предвкушением брачного блаженства. К несчастью, их оптимистичные ожидания часто разбивались о реальность.

Мэри Элеонора Боуз, графиня Стратмор, была дочерью богатого угольного предпринимателя Джорджа Боуза, который владел шахтами, землей и недвижимостью на северо-востоке Англии. Мэри Элеонора[93] была прекрасно образованна, получала удовольствие от аристократической жизни и имела амбиции в науке как ботаник-любитель и в литературе как поэт и драматург. У нее имелись большие планы на жизнь и возможность их реализовать: после смерти отца в 1760 году она оказалась самой богатой наследницей в Британии (а возможно, и во всей Европе) с состоянием равным, по разным оценкам, от 600 тыс. до 1,04 млн фунтов стерлингов[94]. Естественно, Мэри стала мишенью для охотников за большими деньгами. Еще будучи подростком, она получила свободный выбор на брачном рынке георгианской Англии, имея в качестве компаньонки свою пожилую тетю. Поскольку Мэри была погружена в мир романтической литературы, она, конечно, не сомневалась, что выйдет замуж по любви. В 16 лет Мэри остановила свой выбор на 28-летнем Джоне Лайонеле Боузе[95], девятом графе Стратмор. Мать Мэри изначально возражала из-за стесненных обстоятельств шотландского графа, но девушка была уверена, что он «тот самый» партнер на всю жизнь, ведь он обладал невероятной красотой, и его образ невероятно ее впечатлил. Переговоры по составлению брачного контракта заняли 18 месяцев: по нему состояние Мэри переходило к семье Стратмор в соответствии с законом; графу была также передана фамилия Боуз в соответствии с завещанием Джорджа Боуза, отца Мэри. Но еще до обмена клятвами Мэри поняла, что собирается выйти замуж не за того мужчину. Отстраненный и отчужденный граф был против ее научных и литературных интересов, запрещал ей встречаться с подругами – умными и образованными женщинами. Мэри, в свою очередь, не проявляла интереса к любимым занятиям графа: скачкам, азартным играм и алкоголю. Позже Мэри обнаружила, что они были абсолютно разными людьми. Из очевидных плюсов: Мэри стала хозяйкой сказочного дворца – замка Глэмис (где прошло детство матери королевы Елизаветы II). Однако счастливый брак из этого союза так и не вышел.

До создания суда по бракоразводным процессам в середине XIX века Англия оставалась единственной протестантской страной в Европе, не имевшей специального закона о разводе. Ирония заключается в том, что фактически в этом виноват ее король, Генрих VIII. Формально можно было запросить развод в церковном суде на основании измены или угрожающей жизни жестокости, но в таком случае запрещался повторный брак. После 1690 года развестись можно было, подав прошение в парламент, но это было долго, дорого и сложно. Тем временем с середины XVI века законодательство о разводе начинает развиваться в Германии, Скандинавии, Голландии, Шотландии и даже в некоторых английских колониях в Америке. Для подавляющего же большинства английских супружеских пар единственным выходом из отношений, полных жестокости, адюльтеров и других неприятных вещей, была смерть одного из супругов. Альтернативы, конечно, тоже развивались: побеги, двоебрачие (не в официальном смысле), продажа жены – люди подбирали способы, подходящие под их конкретные ситуации. Еще один вариант – «частное разделение», представляющее собой соглашение о раздельном проживании между обоими супругами, заключенное у нотариуса. Впрочем, это не было полностью законно.

У вас может возникнуть вопрос: «Что значит „продажа жены“?» Этот способ был наименее популярным, потому что служил незаконным способом прекращения брака. Для многих женщин это было возможностью сбежать из неудачного союза; более того, жена могла поддерживать свою продажу.

Окончательный развод был доступен только влиятельным, богатым людям с хорошими связями. 132 – столько разводов состоялось до 1800 года, и ни один из них не был инициирован женщиной. А подавать на развод на тех же условиях, что и мужья, женщины смогли только с 1923 года. Путь к равенству был тернист.

Вспомним о Мэри Элеоноре. Ее брак был разрешен самой смертью – граф умер от туберкулеза. Вот только существовала одна проблема: незадолго до смерти графа Мэри завела любовника и была от него беременна. После смерти мужа она планировала тайно выйти замуж за границей. Лихой предприниматель Джордж Грей был старше и, возможно, мудрее Мэри, а потому имел шансы стать надежным вторым мужем. Однако Мэри неожиданно попала под чары появившегося в городе ирландского солдата, красавца Эндрю Робинсона Стоуни. В случае с Мэри надежда действительно восторжествовала над опытом. Она, веселая вдова, хозяйка собственной жизни, имеющая возможность вернуться к своим научным интересам, казалось бы, усвоила урок. Но удача вновь от нее отвернулась. Когда Эндрю Стоуни вызвал на дуэль редактора газеты, выпускавшей мстительные репортажи о свободном образе жизни Мэри, она была очарована. И, поскольку Стоуни был при смерти, она согласилась исполнить его предсмертное желание. Пара поженилась 17 января 1777 года. Как ни странно, солдат почти сразу же поправился. В действительности стесненный в средствах лейтенант, который свел первую жену в могилу, на самом деле сам инициировал публикации непристойных материалов и сфабриковал дуэль. В течение следующих восьми лет он тратил состояние Мэри, подвергая ее физическому и психологическому насилию. На публике он был потакающим мужем своенравной жены, но в приватной обстановке избивал и порол Мэри, угрожал ей шпагами и ножами, контролировал каждый ее шаг, начиная с еды и заканчивая одеждой. В это же время он соблазнял и насиловал служанок, делал внебрачных детей и приглашал проституток домой.

Весь этот список поражает, но правда в том, что у Мэри не было выбора, кроме как оставаться в браке. Она была лишена самостоятельного дохода, отрезана от семьи и друзей. Крошечная надежда на развод – все, что у нее было. При помощи нескольких преданных и храбрых слуг Мэри сбежала из дома. Адвокаты защищали ее бесплатно, арендаторы и шахтеры, работавшие в принадлежащих ее семье шахтах, поддерживали, а верные слуги добровольно свидетельствовали в ее поддержку. Только поэтому Мэри нашла в себе силы вступить в судебный процесс, чтобы расторгнуть брак и вернуть свое состояние и детей. Бракоразводный процесс в церковном суде привлек широкое внимание общественности и прессы. В 1786 году Мэри одержала победу. Ее радость, однако, была недолгой. Бывший муж опротестовал решение суда, а после похитил Мэри и держал ее в заточении восемь дней, под дулом револьвера пытаясь заставить ее отказаться от судебного разбирательства. В конце концов она была спасена крестьянами и не только выиграла суд, но и вернула назад свое состояние, а также получила опеку над двумя детьми.

Офицера приговорили к заключению, но даже там он смог проявить свою натуру. Мэри уехала в деревню и так и не завела романтических отношений. В 1800 году она скончалась.

Дело Мэри Боуз стало знаковым, но, к сожалению, исключительным случаем. Закон о браке 1857 года учредил суд по бракоразводным делам, в котором представители обоих полов могли добиться развода. Единственной веской причиной была измена, и женщины все еще должны были доказывать жестокое отношение к себе, содомию или дезертирство. Развод по причине несовместимости был признан только в 1969 году. В 1839 году закон об опеке над младенцами предоставил судам право по своему усмотрению назначать опеку над детьми младше семи лет матерям, но реально равенство в правах опеки начало осуществляться только в XX веке. Тем не менее это было лишение мужчин монополии над детьми.

Замужние женщины и закон