Все мы иногда живем под давлением и испытываем напряжение. Но представьте себе стресс антилопы импалы. Вокруг — бескрайняя сухая саванна. Это минимум укрытий и масса хищников. Американский клинический психолог Питер Левин заметил, что на импалу почти постоянно охотится лев. В такие моменты ее стресс, очевидно, зашкаливает. У импалы, как и у людей, высвобождаются огромные дозы кортизола. В крови повышается уровень сахара, мышцы получают питание — и антилопа спасается.

Импала может убежать ото льва. Иногда она действует, как ящерица из первой части этой книги: замертво падает на землю. Такая «отключка» иногда спасает жизнь, потому что некоторые хищники не едят падаль.

Левин заметил, что в обоих случаях спасшаяся антилопа несколько минут сильно дрожала, словно вытряхивая ужасный стресс. Затем успокаивалась и как ни в чем не бывало продолжала мирно пастись. Такие травоядные, как олени или газели, избежав нападения, какое-то время дрожат. Психолог пришел к выводу, что дрожь — врожденный способ снять напряжение, выплеснуть физическую энергию, порожденную опасностью, освободиться от стресса (еще раз вспомним вторую главу). Левин пишет, что так тело совершенно естественно освобождается от травмирующих последствий охоты.

Кроме того, он заметил, что в естественной среде обитания животные не испытывают посттравматического стресса. Поработав в различных областях науки, Питер Левин описал так называемое «соматическое переживание». Речь идет о «высвобождении накопленной энергии и отключении тревоги из-за угрозы, которая вызывает серьезную дисрегуляцию и диссоциацию». Это как раз то, что делает антилопа, избежав смерти, — контролируемая и безопасная разрядка после стресса.

Как показывают исследования, животные в зоопарке и люди не умеют так расслабляться. Исключения можно найти в некоторых традиционных культурах. На эволюционном пути мы в какой-то момент, похоже, разучились исцеляться благодаря этому оздоравливающему инстинкту.

Он прекрасно срабатывал в мире пещерных людей, которые жили охотой и убегали от саблезубых тигров. Но точно такую же реакцию наших детей мы не назовем прекрасной. Их часто просят «не капризничать» или «прекратить плакать». Это серьезная проблема. Если ребенок подавляет свою непроизвольную эволюционную реакцию, то в крови продолжает циркулировать огромное количество гормонов, и деваться им некуда. Как было сказано во второй главе, напряжение останется в организме, пока не найдет выход. Длительные или частые стрессы могут нанести ущерб ранимой развивающейся нервной системе.

Так как же дети могут естественным образом избавиться от стресса? Ответ: почти как импалы. Приведем пример.

Джамиле три года. По пути в детский садик она решила влезть на невысокую оградку вроде бордюра и пройтись по ней.

Маме нужно поскорее вернуться на работу: вот-вот позвонит босс. Малышка тянет ее к ограде, упираясь каблучками.

Напряжение нарастает. В конце концов мама срывается: «Нет! Пойдем, Джамиля, мы опаздываем».

Девочка заливается слезами.

Мама разрывается. Она сочувствует расстроенной дочери и не желает показаться слабой. Но все-таки уступает: «Ты хочешь идти по ограде?»

Джамиля все еще плачет, но кивает.

«Хорошо, иди… Но сначала перестань плакать».

Есть мнение, что с детьми нужно договариваться именно так: пусть сначала перестанут плакать и не думают, что слезами можно добиться своего, а то вдруг вырастут избалованными.

Я это понимаю. Майк тоже разделяет такие опасения, особенно после тех самых «требований террориста», то есть плачущей Клеменси в машине. Однако мы должны понимать, что очень маленьким детям для манипуляций просто не хватает ума и искушенности. Их расстройство и плач курирует примитивная часть мозга, и гормоны стресса высвобождаются единственным возможным способом.

Слезы могут быть признаком стресса. Джамиля, возможно, уже чувствовала напряжение (она шла в садик второй раз), и ее активный бабуин нашел естественный способ расслабиться. Для этого нужно было взобраться на оградку и пройтись по ней. Этот новый и немного пугающий опыт — замечательный способ снять напряжение.

Итак, перед нами ребенок, действующий инстинктивно под влиянием примитивного страха.

Но мама хочет договориться. Ей нужно, чтобы дочка сначала перестала плакать. Мама хочет, чтобы Джамиля поняла: нельзя плакать, чтобы получить желаемое.