— Я тебе морду побью, нахал этакий!

— Ну, ну, тише…

— Городовой, городовой! — завопила примадонна.

Явился дворник.

— Отправь его в участок, он меня обругал, — приказывает примадонна тоном, не допускающим возражения.

Я только хотел сказать, как было дело, а дворник уже сидит у меня на дрожках.

— Пошёл в 3-й Московский…

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Ну, скажите, читатель, кто кому нагрубил, кто кого оскорбил? А ведь у меня никаких резонов господин дворник не принимает и слушать не хочет! Что ж я в 3-м Московском буду говорить? Потащусь прямо в «холодную». Какие, в самом деле, «разговоры» с извозчиком? Кто не знает, что все извозчики грубы до невозможности, скоты, нахалы, подлецы и т. д. и т. д. О чём тут говорить? Если поступила жалоба — значит, извозчик виноват; не ему же в самом деле верить, когда примадонна-певица жалуется?!

Делать нечего, пришлось каяться:

— Простите, говорю, сударыня…

«Сударыня» молчит… Снял шляпу, опять прошу:

— Извините…

— Пошли его к чёрту! — смилостивилась примадонна.

Дворник соскочил с дрожек, а я затпрукал, занукал, задёргал вожжами и погнал домой.

— Довольно на сегодня!

Вторая ночь была мною посвящена специально извозчичьим постоялым дворам, чайным и закусочным… Увы, одной ночи оказалось мало для обозрения притонов! На Петербургской и Выборгской сторонах я посетил всего по одному только притону, а на Васильевском острове, за заставами, на островах Вольном, Резвом и других вовсе не был. Эту неполноту я предполагаю возместить когда-нибудь другой раз, а теперь остановимся главным образом на гнезде и рассаднике извозчичьего промысла — Ямской слободе с Лиговкой, Обводным каналом, Песками, Коломенской улицы и прочее Здесь картины получались одна другой ярче и характернее… «Персия», «Сербия», «Дон»[76], «Киев», «Белое село», «Таганрог»[77], «Золотой Якорь»[78], «Феникс», «Лештуковский притон», «Одесса»[79], «Саратов»[80], «Неаполь» — это все такие перлы, которые бесспорно заслуживают истории и просят кисти художника…

Замечательно, что каждое заведение имеет свою особенную физиономию, своё «направление», свои традиции и отличительный, если хотите, оригинальный характер…

В одном притоне вы, например, видите массу извозчичьих закладок, а самих извозчиков нет… Где они? «Про то знают только я, да она, кума моя» — декламирует вам извозчик, широко улыбаясь…

В другом заведении масса извозчиков, а вся администрация отсутствует, спит. Что же делают извозчики, зачем они здесь, в пустых «залах»? Про то знают одни извозчики…

В третьем заведении множество народа, шум, беготня, а никто ничего не пьёт и не ест. Что они здесь делают — мы узнаем ниже…